Миссис Олдброк ела быстро и аккуратно, задумчиво поглядывая на Джейн исподлобья, точно прикидывая, не подать ли на ужин саму гостью. Джейн отрезала кусок стейка и положила в рот. Мясо было слегка жестковатым, но сочным и вкусным. Спаржевая фасоль — упругой и ароматной, и со специями кухарка Олдброков не перебарщивала: немного тимьяна и базилика. Салат из свежих овощей, бекон, нарезанный тонкими ломтиками, хрустящие хлебцы — обед не отличался роскошью, но Джейн, проголодавшись после прогулки, наслаждалась каждым кусочком.
Миссис Олдброк поднялась, и Джейн, вздрогнув, глянула на нее снизу-вверх. Однако дама лишь взяла стеклянный кувшин с густым морсом и разлила по стаканам.
— Попробуйте, Джейн, — предложила она. — Очень вкусно.
Дождавшись, пока дама сама не сделает глоток, Джейн осторожно пригубила кисловатый напиток, пахнущий гвоздикой и мускатным орехом. Она облизнула губы и снова поймала на себе взгляд миссис Олдброк, которая задумчиво потягивала морс.
— Все очень вкусно, — сказала Джейн. — Морс бесподобен. Такой густой, с приятной кислинкой.
— Благодарю, — ответила миссис Олдброк. — Ноирин, кухарка, знает мой вкус. Простые продукты, без особых изысков, но все только самое свежее. Хотите чего-нибудь особенного? Какое ваше любимое блюдо?
Если миссис Олдброк действительно главное действующее лицо этой аферы, то вопросы она задает очень странные. Может, она хочет ее откормить? И однажды, когда толстая и неповоротливая Джейн спустится в столовую, миссис Олдброк поднимется со своего высокого стула и укажет тростью на стол. Джейн, зачарованная янтарными глазами, сама покорно ляжет на него, как на жертвенный алтарь, и, не в силах сопротивляться, будет молча смотреть, как над ее грудью заносят острый кинжал, и никто ей не поможет, даже инспектор...
Он, наверное, уже вернулся в Вуденкерс. Джейн видела, как он быстро пересек яблоневый сад, пригибаясь под низкими ветками, а потом перешел на бег трусцой и скрылся за холмами. Надо признать, физическая форма английских полицейских — выше всяких похвал. Такой сильный, ловкий...
— Мое любимое блюдо, — спохватилась она, осознав, что миссис Олдброк так и ждет ответа, — кукурузные лепешки, пожалуй. Мама часто пекла их.
— Кем были ваши родители?
— Отец был миссионером. Он пытался обратить индейцев в истинную веру, но умер, не успев достичь успеха, — ответила Джейн. — Я не слишком-то хорошо помню его.
Суховатый мужчина с унылыми усами и постным выражением лица был в ее воспоминаниях тусклой картинкой, и, как Джейн ни пыталась, она не чувствовала ни любви, ни тоски по ушедшему. Он читал ей библию перед сном, но она быстро засыпала под монотонный бубнеж.
— Вот как, — ровно произнесла миссис Олдброк. — Отчего он умер?
— Сердце, — Джейн сделала еще глоток морса.
Она бы ни за что не призналась, но после смерти отца и она, и мама словно задышали полной грудью. Едва выдержав траур, мама купила Джейн красные ленты и пышное платье в белый горох, они напекли кукурузных лепешек и отправились на пикник к реке, а потом лежали, глядя в небо, рассматривали облака и смеялись над всякой ерундой.
Вот мамы ей всегда будет не хватать.
— Что же делала ваша мать, овдовев?
— Она пыталась продолжить его дело, но… — Джейн замялась, не зная, как продолжить. Люди по-разному реагировали на то, чем занималась мама, и лучшей реакцией было, пожалуй, равнодушие.
— Но ей тоже не удалось заставить индейцев предать своих богов? — предположила Сильвия.
— Верно, — ответила Джейн, наливая себе еще немного морса. — Из чего этот напиток?
— Из ягод, что растут на наших холмах, — ответила миссис Олдброк. — Значит, ваша мать тоже пыталась заниматься миссионерством?
— Мама не пыталась увлечь индейцев нашей верой, напротив, ее интересовали их предания. Она писала книгу, и общество этнографии весьма щедро поддерживало ее начинание.
— Как мило с их стороны, — заметила дама, слегка усмехнувшись в сторону.
Джейн, задетая ее реакцией, продолжила:
— И после, когда мама умерла, я решила завершить ее работу, чтобы выполнить обязательства.
Что бы она там ни думала, это не было милостыней. Мама трудилась, и ее старания не пропадут напрасно.
— Это очень ответственно… Я соболезную вашей утрате, Джейн, — мягко добавила Сильвия. — Это тяжело — остаться одной, в таком юном возрасте. В любом возрасте.
Джейн сглотнула комок, собравшийся в горле. Не время и не место раскисать. Однако сочувствие миссис Олдброк было таким неожиданным и искренним, что едва не пробило брешь в эмоциональной защите Джейн, которую она выстраивала эти годы.