Наверное, мне стоит написать о себе…»
— Да, напиши же подробнее, — пробормотал Ральф, отламывая корку пирога. Тесто хрустело на зубах, но в целом оказалось вполне съедобным. — Расскажи мне все.
«… однако, боюсь, я весьма зауряден.
Сегодня я гулял по окрестностям и наткнулся на старую дорогу, выстроенную еще римлянами, и когда я шел по этим камням, белым, точно кости, я думал о том, что останется после меня. И по всему выходит, что ничего.
Меня не страшит скоротечность жизни. Но я боюсь успеть слишком мало. Боюсь не завершить того, что начал. Ведь тогда и после смерти мне не найти покоя.»
Вишневая косточка хрустнула на зубах, и Ральф, охнув, схватился за челюсть. С досадой выплюнув косточку в тарелку, он потрогал языком зуб и выбросил весь пирог в мусорное ведро, задвинув его подальше под стол.
— Что ж ты такое начал, стервец, — пробормотал он.
Итак, первым письмом фальшивый Макс польстил девушке, нарисовал преграды, которые стоят между потенциальными возлюбленными, немного приоткрыл глубины своей души и показал ранимость, вызывая жалость и сочувствие.
Придвинув к себе тарелку с ветчиной и сыром, Ральф налил чай и, сделав глоток, достал второе письмо.
«Дорогая мисс Уокер, вы и представить себе не можете, какое счастье и волнение охватило меня, когда я получил ваше письмо»
— Сразу дорогая, — отметил Ральф. — Кует пока горячо, не теряется. Вы спрашиваете, чем я занимаюсь, — прочел он вслух. — Да, чем ты занимаешься, подлец? Обманываешь наивную девушку, а зонтиком получаю я.
«Я не хочу наскучить вам подробностями дел. Скажу лишь, что вполне обеспечен, и ценные бумаги, в которые я вложился, приносят мне доход, позволяющий не волноваться о дне насущном. В том есть и радость, и печаль. Я не трачу время на скучный труд, и могу думать, размышлять…»
— Ах ты бедняжка, — посочувствовал Ральф.
«… и осознавать, как в сущности я одинок. Конечно, я легко бы мог разделить все, чем владею, с одной из дам Вуденкерса, но не мое сердце.»
— Тьфу, — с досадой плюнул он.
Дочитав письмо, он снова сложил его в конверт и, взяв последний ломтик сыра, задумчиво посмотрел на опустевшую тарелку. По всему выходило, что преступник грамотен, хитер и хорошо образован. Но зачем ему Джейн? Почему он привез ее к Олдброкам, а не к себе? Почему назвался погибшим Максимилианом?
Оставив письма, Ральф спустился в участок, вытащил из шкафа старую коробку и, быстро найдя папку с делом Максимилиана Олдброка, вернулся наверх.
— Может, разгадка кроется тут? — пробормотал он, развязывая веревочки. Узел не поддавался, Ральф потянул его зубами и вскоре перебирал пожелтевшие бумаги, исписанные убористым почерком предыдущего инспектора.
Он слышал об этом происшествии много раз. В основном, в пабе «Пасть и корона». После двадцати лет оно обросло цветистыми подробностями и душераздирающими деталями, и Ральф был уверен, что все они — плод фантазии, подогретой яблочным сидром. Однако читая свидетельства горожан, с удивлением понял, что не все из этого выдумка.
«Около пяти утра, но точно не позже шести, Черити Хокинс отправилась в хлев, чтобы проверить состояние коровы Озорницы, которая должна была вот-вот отелиться. Миссис Хокинс утверждает, что видела миссис Сильвию Олдброк на перекрестке, где расходятся дороги в Вуденкерс и Шелстоун. Миссис Олдброк была в рваном платье и с кровоточащими царапинами на лице, и вид у нее, по свидетельству Черити Хокинс, был как у умалишенной. Постояв на перекрестке, миссис Олдброк побежала в Вуденкерс, где ее видели на центральной улице, у рынка и церкви, к чему прилагаются свидетельства…»
Ральф слышал россказни о том, как миссис Олдброк, уже тогда почтенная дама, рыскала по городу, и глаза ее сверкали такой злобой, что матери прятали детей в домах и закрывали ставни. А мистер Румпик, попавшийся ей на пути, после этой встречи сразу пошел в паб и напился вусмерть, чтобы стереть воспоминание о глазах, полных ярости и отчаяния. Насколько Ральф знал, мистер Румпик стирал его почти каждый божий день, но безрезультатно.
Судачили о том, что все собаки города подняли лай, и этому Ральф тоже нашел подтверждение в бумагах. Мистер Гудвин, тогдашний мэр, решил, что волк прячется в городе, и приказал спустить всех собак. Два кобеля, Рыжий и Молния, подрались на базарной площади, горожане, не будь дураками, сделали ставки, и те, кто поставил на Рыжего, в тот день немного разбогатели, но волка так и не нашли.