Я выплыла из омутков, выбралась на отмель, встала и побрела по мелкой воде к берегу.
Солнце поливало меня белым расплавленным жаром, и я знала: тело мое светится. Влажные волосы темным золотом стекают по спине и плечам.
Я знала: черные глаза смотрят вслед. Я знала: парень влюбился в меня. Я знала: несколько минут назад я влюбилась в него.
ЗНАНИЕ ПОРОЖДАЕТ ДЕЙСТВИЕ.
После обеда я отправилась к тетке Серафиме. Поговаривали, что она колдунья, и мимо ее дома было принято ходить, засунув фиги в карманы. Говорили: тетка Серафима умела чиркнуть палкой по дороге так, что уезжавшая из деревни машина попадала в аварию. Также Серафиму неоднократно замечали у соседских заборов поздними вечерами: якобы она кидала из подола юбки горсти невидимых семян. Тогда среди благородных овощей у соседей вырастали легкомысленные маки, дразнящие окружающих кумачовыми лепестками. Каждый деревенский человек знает: мак - трудновыводимый сорняк.
У меня не было другого пути: зеркало обнаружило свои козни, и я должна была им сопротивляться.
Тетка Серафима - красивая смуглая баба - сидела за столом и пила чай.
Здравствуйте, - сказала я с порога. - Как поживаете? Здорово, девка, - ответила Серафима нежным голосом. Хорошо живу. Жарко только. Садись, чайку попьешь.
Я села напротив нее, она молча налила мне чаю с мятой, придвинула вазочку с пряниками.
- Ну? - спросила она. - Спрашивать про то, как я живу, никто не ходит.
- Теть Сим, как найти Огныку?
- Бе-едовая, - пропела Серафима. - А сможешь ли дойти-выбраться?
- Смогу.
Сказать-то дорогу просто, а вдруг - не повезет? Останешься в Огныке. Все на меня подумают, грех повесят.
- Да разве вы из боязливых? - усмехнулась я.
- Бе-едовая... - снова протянула Серафима. - Я-то смелая, а ты-то...
- Ладно, не знаете дорогу, так и скажите.
- Зачем тебе в Огныку-то? - вдруг быстро, по-деловому спросила Серафима, опустив пустую чашку на блюдце.
- Надо.
Серафима перегнулась ко мне через стол, я разглядела ее глаза - темно-синие, в странных желтых точках. Шальные такие глаза.
- Василиса, хочешь вернуть на место то, что было оттуда взято?
- Да.
Не знаю, была ли тетка Серафима настоящей колдуньей, но умной женщиной - точно. Все верно: я задумала отнести зеркало в мертвую деревню.
- Хорошо. Правильно. Без него-то спокойнее. И тебе, и всем! Слушай.
Тетка Серафима начала тихим, певучим голосом рассказывать мне дорогу, разные приметы-отметины в пойме, и у меня появилось ощущение: я однажды уже ходила по этой дороге.
- Выйдешь рано, вернешься обратно с первой звездой... Иди одна, никого с собой не бери - один из вас тогда там и останется.. На болоте найдешь ночную фиалку, выкопай с корнем, оботри землю левой рукой, да корень под язык положи...
- Зачем? - удивилась я.
- Затем, - ответила Серафима. - Силы корень даст. Мала еще в черные места ходить. Слаба.
- Спасибо, - сказала я и встала. - Пойду я, теть Сим.
- Иди, иди... Я за тебя попрошу.
- Кого?
- Кого надо. Иди. Бе-едовая.
Так в жаркий июльский день решилась моя судьба. Опасности не страшили, уверенность, что я избавлюсь от зеркала, - не покидала ни на минуту. Мне было шестнадцать лет, а в шестнадцать лет можно собраться лететь на Юпитер или съесть на спор зажаренную на костре жабу. В шестнадцать лет мир кажется рекой, которую запросто можно перейти вброд.
Единственное, что мучило меня в тот день, - это любовь к черноглазому парню. Любовь отяжелила меня, чужое, желанное, неизведанное проникло в каждую клеточку тела, сердца, души. То и дело в раскаленной голове вставала одна и та же картинка: черные глаза, твердые, красивые губы, плечи и руки парня в каплях клязьминской воды. Это было наваждение. Власть адского зеркала.
Когда на нашу деревню опустились первые жемчужные сумерки, я услышала, как калитку кто-то отворил, а через несколько секунд постучали в дверь.
Я села на тахте и прокричала:
- Войдите!
Нетрудно догадаться: в дом вошел черноглазый парень.
- Привет, - сказал он. - Полдня искал тебя.
- Слава Богу, нашел, - ответила я. - Искать-то не надо, в деревне всего тридцать домов.
Как тебя зовут?
- Василиса.
- Ого! Я знал, что у тебя необычное имя.
Парень сел на стул.
- Закурю?
- Кури.
Он достал сигареты, зажигалку; тонкое, желтое пламя заплясало около его губ. Парень волновался.