— Так, надо будет дождаться, пока он уйдёт и линять отсюда к чёртовой матери… — прошептал Харальд. — Грейнджер?..
Девочка вот уже минуту или две настойчиво дергала Поттера за руку.
— Ну, чего тебе? — недовольно произнес Харальд, поворачиваясь к ней.
Гермиона молча показала пальцем.
В первую секунду Харальд подумал, что он спит. Однако то, что он увидел, было реальностью, причем кошмарной.
Мальчик понял, что ошибся, думая, что эта дверь ведёт в очередную комнату. Они были не в комнате, а в коридоре. В запретном коридоре на третьем этаже.
Прямо в глаза Харальду смотрел гигантский пес, заполнивший собой весь коридор от пола до потолка — в холке эта тварь была метра два, не меньше. У него было три головы, три пары настороженных глаз, три носа, нервно дергающихся и принюхивающихся к незваным гостям, и три открытых рта с огромными желтыми клыками.
Пока пес сохранял относительное спокойствие и только принюхивался к ним, уставившись на них всеми шестью глазами. Но Харальд знал, что единственная причина, по которой они пока еще живы — это то, что их внезапное появление застало пса врасплох. Но, кажется, до цербера (а это был именно он) уже начало доходить, что произошло. Об этом свидетельствовало напоминающее отдаленные раскаты грома низкое рычание, вырывавшееся из трех пастей.
Рядом издал какой-то сиплый звук Уизли, до предела вжимаясь в дверь, а в левую руку Поттера мёртвой хваткой вцепилась Гермиона.
— Всем стоять, — с нечеловеческим спокойствием произнёс Харальд, ощущая как по лбу прокатилась капля ледяного пота. — Не дёргаться. Не орать. Рон, Грейнджер, медленно открываете дверь и, не поворачиваясь к этой твари спиной, выходите. Я вас прикрою.
— Харальд, а как же ты? — прошептала девочка.
— Делайте, что я говорю, — возвысил голос Поттер, не открывая прямого взгляда от цербера. — Хорошая собачка… Спокойно… Спокойно… Да двигайтесь вы уже, чёрт вас дери!
Рон и Гермиона медленно открыли дверь и начали пятиться. Цербер угрожающе зарычал и начал надвигаться на Харальда.
— Хорошая собачка… Милая… — спокойно произнёс Поттер, хотя по его спине градом лился ледяной пот. — Только я собак не люблю. Люмос солем!
Сорвавшийся с конца палочки столб ослепляющего света, не уступающий по яркости зенитному прожектору, ударил прямо в глаза средней голове цербера, заставив его со скулёжом податься назад.
— Лесус! — света Харальду показалось недостаточно, и он ударил заклинанием, вызывающим короткий, но почти невыносимый визг. А затем мальчик пулей вылетел из коридора, не забыв закрыть за собой заклинанием дверь.
— Делаем ноги, — скомандовал Поттер ждущим его товарищам, и они втроём стремглав бросились к своей башне и не останавливались, пока не оказались на седьмом этаже у портрета Полной Дамы.
— Где это вы были? — спросила та, глядя запыхавшихся первокурсников.
— Мы — лунатики, мы ходим по ночам, — отрезал Поттер. — Откройте дверь, пожалуйста. Пароль — свиной пятачок.
Портрет с ворчанием отъехал в сторону, и гриффиндорцы пробрались сквозь дыру в стене в гостиную и устало повалились в кресла, дрожа от долгого бега и всего пережитого.
— Что они вообще делают? — Рон первым обрел дар речи. — Надо же додуматься до такого — держать в школе такого монстра!
— Забыл, что ли? — произнёс Харальд, которого тоже под конец уже немного утомила вся эта беготня. — Это же запретный коридор. А охранял цербер дверь, над которой стоял.
— Интересно, что там за ней? — полюбопытствовал Уизли.
Гермиона наградила рыжего возмущённым взглядом.
— Рональд Уизли! Только не говори мне, что ты хочешь узнать, что именно!
— Определённо что-то ценное…
— Так, — хлопнул руками по подлокотникам Харальд, прекращая бессмысленный спор. — Достаточно. Что бы это ни было — оно в любом случае тщательно охраняется. И, скорее всего, не от школьников, поэтому туда лезть нельзя. И вообще, уже слишком поздно — давайте спать.
— Разумно, — произнесла Грейнджер. — Впервые хоть что-то разумное за весь этот вечер! Ваши… художества… Нас же всех могли убить! Или, что ещё хуже — выгнать из школы! И только благодаря неслыханному везению, мы всё ещё живы и не исключены. Надеюсь, вы собой довольны. А теперь, если вы не возражаете, я пойду спать.
Гермиона встала, окинула их возмущённым взглядом и направилась в спальню.
Рон смотрел ей вслед с открытым ртом.
— Нет, блин, мы не возражаем! — выдавил он, когда девочка скрылась в темноте. — Нет, ну что она о себе возомнила! Можно подумать, что мы силой тащили ее с собой…