Там гостя встретят широкие, ярко освещенные проспекты, заполненные новейшими моделями фаэтонов, слепящие рекламой и огнями ювелирных витрин. Там его ждут самые красивые и модные самочки, пайма двенадцатилетней выдержки, талантливые корпоративные проектировщики в ботинках за тысячу рупий и магазины с едой настолько натуральной и здоровой, что желудочные язвы рассасываются от одного взгляда на нее.
Пожалуй, можно сказать, что Уроборос презирает кизо-даридрата, но с моей точки зрения он ее вернейший последователь — своим блеском район намеренно подчеркивает нищету остального города, напоминая о бренности, сиюминутности и незначительности всего материального.
Гигантская игла, упавшая из низких облаков точнехонько на границу Уробороса и Пиркивелля — знаменитый «Слюдяной небесный мост», самое высокое здание Юдайна-Сити и место столь же таинственное, сколь и потрясающее масштабами.
За деловым центром виднеются скромные высотки Пиркивелля, места повышенной концентрации штаб-квартир крупных корпораций и рабочих резиденций самих Смиренных Прислужников. И пусть вас не обманывает нарочитая скромность изучаемой архитектуры: за гладкими серыми стенами сосредоточена такая власть, рядом с которой фальшивое сияние Уробороса покажется тусклым мерцанием дешевого серебра…
Дальше к северо-востоку виднеются Холмы Инкамо с их Храмовой Аллеей, чуть южнее раскинулся Тинкернальт — место обитания множества уважаемых семей вистар, предки которых стояли у истоков основания нашего благословенного гнезда; а еще восточнее лежат районы, куда ваш экскурсовод не забирался и вовсе.
А вот и конечная цель ознакомительной прогулки!
Чуть ближе Тинкернальта, если скользить взглядом с Тысячи в юго-восточном направлении, вы, без сомнения, заметите два ряда по пять стометровых ветряков, в целом занимающих площадь парочки Бонжуров. Да-да, вон те самые, половина из которых уже отключена, потому что не так давно Смиренные Правители перешли на массовый запуск более эффективных ветростатов. Вам кажется, что старинные ветряки выросли на выгоревшей плеши? Вам не кажется — эта плешь и есть Гариб-базар.
Когда именно сброд с окраин проник на поле энергонакопителей, чтобы захватить землю и разбить у подножий гигантов свой шелудивый городок? Боюсь, об этом не помнят и местные историки. Но теперь он там — ежесекундно гниет в непрерывно движущихся тенях великанских лопастей, бурлит и клокочет, как чан с кислотой.
Видите просторные жестяные ангары? Это Секции, где ведут дела и делишки наиболее важные обитатели сей нищей помойки. Секций восемь, все они возведены вопреки запретам властей и остаются самыми крупными постройками Базара.
Вокруг них, плесенью облепляя основания промышленных ветрогенераторов (но благоразумно не вредя даже устаревшему оборудованию смирпов), рассыпаны тесные кварталы из металлических грузовых контейнеров максимум двухэтажной высоты, шатких модульных домишек и жалких палаток.
Это, господа и их спутницы — места работы и приема пищи, отдыха, сна, строгания и воспитания детей для 90% населения Базара, большинство из которых никогда не покидали границ района. Заманчиво, не так ли? На этой жизнеутверждающей картине наша поездка подходит к концу, рикша сворачивает в глубины развязочного клубка, а экскурсовод устал…
Задернув полог, я снова откинулся на спинку и вдумчиво размял пальцы.
Несмотря на грязь Такакханы, настоящая помойка Юдайна-Сити, по моему скромному мнению, располагалась именно в Гариб-базаре. Этот нарыв на теле гнезда, эта постоянно возрождающаяся опухоль была настолько лишена даже мнимого присутствия «полосатых рубашек», что Бонжур на ее фоне казался очаровательным парком Храмовой Аллеи.
Насколько мне было известно по рассказам Нискирича, Базар Бедняков делили между собой все мало-мальски крупные уличные казоку. Да вот только границы зон влияния были настолько расплывчаты и подвержены постоянным изменениям, что их не знали даже сами казоку-хетто.
Немало осложняли ситуацию и сонмы мелких КуВА — Купеческих Военизированных Артелей, беспрерывно нанимаемых и перепокупаемых местными торговцами. Наемники микроскопических профсоюзов постоянно грызлись друг с другом, закон улиц презирали с дерзким бахвальством и предпочитали сначала давать любым чужакам вооруженный отпор, а уже потом разбираться, чьи интересы были ненароком ущемлены.
А под суетой КуВАвцев, уважаемых уличных представителей, воевавших за независимость купцов и нищенствующей швали выгрызали свой кусок такие сумасбродные и неорганизованные шайки, как «Клац-клац», «Гнилохвостые» или «Дикие пастухи». Последние, к слову, были опаснее прочих, враждуя сразу со всеми…
По конструкции гендорикши прокатилась гулкая вибрация — прямо над нами просвистел очередной состав транзита. Снова активировав «болтушку», я повторно раскрыл базу Лоло. И внезапно обнаружил, что маячок Симайны погас.
Применение несколько фильтров поиска окончательно убедило, что это не сбой. Байши! Разумеется, хоть процедура и была незаконной, систему слежения могли обезвредить (особенно в месте, куда я направлялся). Но ведь маяк мог погаснуть и вместе с утилизацией носителя, и тогда мое путешествие станет бесцельным…
Несколько мучительных секунд я размышлял, не подключить ли к делу собственного глабера[1]. Вероятно, Зикро смог бы помочь, причем даже дистанционно, он всегда охотно хватался за подкидываемые ему задачки.
Но окончательное решение созрело почти сразу: лишний интерес к расследованию мне ни к чему, даже со стороны таких близких чу-ха. А потому я положился на память, воссоздал в уме координаты последнего пеленга, сверился с картой Базара и откинул полог.
Хлопнул рикшу по плечу. Не дав «поэту» снизить скорость или ответить умопомрачительным двустишием тирадой, прокричал новые распоряжения. Тот кивнул, закрутил головой, почти сразу заметил Секцию с ритуальными символами благополучия и процветания на покатой крыше, и ринулся лихо перестраиваться в другую полосу движения.
Воспользовавшись заминкой потока, я осторожно выглянул из кабинки и осмотрел широкую ленту эстакады за кормой нашего гендо. Изучил фаэтоны в коридоре энергетических столбов над головой, пеструю чехарду тысяч гудящих самокатов. Убедившись, что никто из них не осмелился повторять наш опасный маневр, вернулся в кабину и потер виски.
С чего я вообще взял, что за мной могут следить?
Опьянение, полученное у Черных Юбок, сходило на нет, но в горло словно затолкали сухую колючку. Шею покалывало от не проходящего предчувствия, бедра начали затекать.
Наблюдая, как трехколесная тарахтелка приближается к Гариб-базару, я вынул из рюкзака спрей и еще раз опрыскался ароматическим маслом; затем неторопливо и обстоятельно размял мышцы рук и ног. Мне не хотелось думать, что поиски Симайны будут сопряжены с новыми погонями или драками, но быть готовым к подобному повороту событий все же стоило…
Узкую кабинку я смог покинуть только через двадцать бесконечных минут. Впрочем, при этом отдав водителю должное — вместо того, чтобы выкинуть меня на окраине базарного квартала, он сумел-таки просочиться в его недра и до последнего (пока толпы пешеходов не начали колотить по кабине и качать гендо из стороны в сторону, угрожая рикше расправой) вез меня в указанном направлении.
Рассчитавшись и накинув сверху целую рупию, я сгорбился и влился в бурлящую пену посетителей и обитателей Гариб-базара.
— Пусть доброту твою и щедрость в ответ оценит судьбы щедрость! — благодарно прокричал мне на прощание «поэт» и взялся разворачивать дряхлую повозку под яростную брань прохожих.
[1] Он же «лысый землекоп», калибровщик устройств входа в Мицелиум, а также специалист по решению на его просторах задач (зачастую незаконных) любого уровня. Г. нередко объединяются в псевдорелигиозные ячейки и не стесняются демонстрировать принадлежность к цеху уникальных ремесленников.