— Делай, что я тебе скажу, и, возможно, ты протянешь до вечера, — прошептал ему на ухо низкий голос с акцентом.
Лисандр хотел обернуться, но грубая мозолистая рука вцепилась в его шею и прижала лицом к стене.
— Так не пойдет, раб. Ты меня совсем не слушаешь!
Лисандр заметил лезвие ножа, простое и грубое, какими пользовались илоты. Не успел он опомниться, как к его шее приставили холодный кремень, который подрагивал в такт его пульсу.
— Слушай, — сказал Лисандр, — я сделаю все, что ты захочешь. — Он вспомнил железный брусок, который ему дал Агестес… — У меня… есть деньги.
— Мне не нужны твои деньги! — ответил незнакомец. Рука нападавшего чуть отпустила его шею, и Лисандру показалось, что он снова обрел свободу. Однако тут же последовал сильный толчок в спину, и юноша ударился головой о стену. У него потемнело в глазах.
Подняться Лисандру удалось не сразу. Он потрогал голову, заметив на пальцах липкую кровь, отряхнулся и нащупал мешочек, в котором целым и невредимым лежал железный брусок Агестеса.
«Спасибо Зевсу за это!»
Потом он коснулся своей шеи — Огонь Ареса исчез!
Лисандра охватил страх. Не чувствуя онемевших ног, он пробирался сквозь толпу, не обращая внимания на покупателей, которые провожали его недовольными выкриками.
От центра площади, где среди мешков с яркого цвета порошками и висевшего на раме стручкового перца, сидел торговец специями, Лисандр обошел рынок кругом, внимательно всматриваясь в толпу и изучая каждое лицо. Несмотря на громкие возражения какого-то лавочника, он даже взобрался на какой-то мешок и снова обвел глазами рынок.
Какого роста был человек, укравший у него амулет? Какого цвета были его волосы? Лисандр понял, что не знает этого. По его лицу струился пот. Ему стало плохо. Юноша слез с мешка.
Огонь Ареса — самое дорогое, что у него было — бесследно исчез.
Лисандр решил вернуться назад и стал пробираться сквозь толпу покупателей.
«Что я скажу матери? — думал он. — Я не сдержал клятву».
Юноша шел, понурив голову, и вдруг врезался в кого-то.
Лисандр едва успел рассмотреть лицо испуганного мальчишки примерно его же возраста, как они оба, вцепившись друг в друга, повалились на землю. Какой-то покупатель обошел их стороной, ворчливо выражая свое недовольство.
Лисандр поднялся на ноги и посмотрел вниз. Волосы мальчишки были почти черными, густыми и вьющимися.
— Надо смотреть, куда идешь! — сказал незнакомец, потирая локоть.
Лисандр заметил на нем красный плащ, и у него сильно забилось сердце. Мальчишка был спартанцем. Это не предвещало добра. Стоило илоту не так взглянуть на спартанца, как его могли строго наказать.
— Я… прости меня, — заикаясь, произнес Лисандр. — Я тебя не заметил.
Он протянул руку.
— Мне не нужна помощь илота, — ответил мальчик и поднялся сам. Только когда плащ спартанца распахнулся, Лисандр разглядел его ноги. Правая была обычной, а вот левая… казалась тоньше, кривее и немного короче. Вдоль колена мальчика тянулась белая полоса, стопа его кривой ноги была слегка подвернута вовнутрь.
Лисандр никак не мог оторвать от нее взгляда, но заметил, как на лице спартанца вспыхнула краска стыда, когда он спрятал ногу под плащом.
— Оставь свое сочувствие при себе, — сказал спартанец.
Лисандр заметил в его руке палку, которая неожиданно взметнулась вверх, Лисандр вздрогнул и поднял руки, защищаясь. Однако удара не последовало.
— Что ты делаешь? — спросил мальчик в плаще.
Лисандр опустил руки.
— Я… я подумал, ты собираешься ударить меня, — ответил он.
Спартанец рассмеялся.
— Это моя трость. Какая мне польза, если она сломается о твою голову? — Спартанец задумался. — Как тебя зовут?
Лисандр потерял дар речи. Ни один спартанец никогда не задавал ему таких личных вопросов.
— У тебя нет имени? Меня зовут Орфей.
— Я Лисандр, — ответил илот.
— Хорошо, Лисандр, куда ты так спешишь?
— Приношу извинения, я… я ищу… — юноша умолк.
Мальчишка в красном плаще поднял руки, как бы успокаивая его.
— Послушай, Лисандр, ты ужасно выглядишь. — Лисандр вспомнил, что все его лицо в синяках и шрамах. — Пойдем, сядем вон там, — пригласил его спартанец, указывая на свободную скамью.
Лисандр чувствовал себя так, будто его уносит стремительная река, и он никак не может из нее выбраться.
Прихрамывая, спартанец пошел вперед, а Лисандр последовал за ним к краю рыночной площади. Он шел на почтительном расстоянии и старался не смотреть спартанцу в глаза.
— Никогда не встречал среди спартанцев калек? — поинтересовался Орфей.
Лисандр не знал, как вести себя. Неужели он угодил в ловушку? Если бы спартанец родился с такой ногой, ему бы не позволили жить. Слабого или больного спартанского малыша осматривали, затем бросали умирать на ледяных склонах гор.
— Такая нога досталась мне от рождения. Иногда по утрам у меня болит колено. — Орфей умолк, затем добавил: — Говорят, что нельзя жалеть о том, чего у тебя никогда не было. Но я думаю, что это не так.
Лисандр осмелился поднять голову. Спартанец не глядел на него, его взор был устремлен на толпу. Юноша почувствовал, что ему жалко Орфея. Наверное, тому трудно смириться с мыслью, что он никогда не станет воином.
Владелец ближайшей лавки, торговец гончарными изделиями с лысой головой и толстыми слоями жира на шее, подался вперед, зыркая злыми глазами и пытаясь разглядеть, кто посмел сесть на его скамью. Но заметил красный плащ и углубился в свои дела.
— Быть спартанцем выгодно, даже хромым! — хмыкнул Орфей и неожиданно улыбнулся. — А теперь расскажи, что с тобой случилось. Ты сказал, что должен что-то найти…
Лисандр невольно почувствовал расположение к новому знакомому. Орфей казался воплощением честности, и красный плащ уже не так его пугал.
— Я ищу одну вещь, которая очень мне дорога, — ответил он.
— А что это? — поинтересовался спартанец.
Лисандр услышал голос матери «Никому никогда не говори об этом».
— Я… я не могу сказать тебе, — ответил он.
— Кто-то взял эту вещь? — спросил Орфей.
— И этого я не могу сказать тебе! — ответил Лисандр. — Потому что не знаю. На меня напали сзади.
Должно быть, его ответ показался спартанцу глупым.
— Ничего страшного, Лисандр. Это не мое дело, но я ведь могу тебе помочь. Две пары глаз лучше одной, в этом нет сомнений…
Орфей не представлял никакой угрозы, Лисандр понимал это. И решился на смелый шаг.
— Я ищу амулет. Это самое дорогое, что у меня есть. Его украли перед тем, как я с тобой столкнулся.
Мальчик нахмурил лоб и сказал:
— Я сомневаюсь, что тот, кто его украл, находится где-то рядом. Так что здесь искать бесполезно. Нам следует пошевелить мозгами. Спорю, тебе никогда не приходило в голову, что спартанец может сказать нечто подобное.
Откровенность мальчика была заразительной.
— Нет, но я ведь никогда еще не встречал хромого спартанца, — ответил Лисандр, не подумав. Он ждал, как его слова воспримет Орфей, но тот лишь улыбался.
— Мы оба родились несчастливыми, — заключил спартанец. — Однако пенять на рождение все равно, что оскорблять богов. Кто еще знал об этом амулете?
— Никто, кроме моей мамы, — ответил Лисандр. — Однако вчера…
Лисандр вспомнил вчерашний день, Демаратоса и его громил, Сарпедона с суровым лицом в шрамах.
Тот, кто напал на него, знал, что ищет. Однако Лисандр точно помнил, что нож в руках нападавшего был не из железа или бронзы.
Это был самодельный нож из кремня, какими пользуются илоты. Но зачем илоту нападать на него? Лисандр сам был илотом. Орфей прервал его мысли.
— Мне пора возвращаться в казарму. Я пришел сюда, чтобы купить маме подарок.
Спартанец достал из мешочка небольшую резную фигурку какого-то четвероногого создания. Фигурка было сделана из зеленого кварца, а само создание напоминало нескладного поросенка с длинным носом.