- Нет, - испуганно вздрогнув, я толкнула его.
- Позволь мне, - шептал высший, целуя живот и пробираясь пальцами под бельё. Извиваясь, я лишь позволила ему прижаться ближе.
Всхлипнув, замерла от острого наслаждения и застонала от разочарования, когда мужчина замер. Его губы оказались нежными, мне захотелось ощутить их на своих собственных. Прохрипев что-то нечленораздельное, я добилась его внимания и утонула в мутном от страсти взгляде. Марок прижался к моему рту, позволив целовать его неумело, но с жаром, продолжая ласкать пальцами. Мои тонкие стоны тонули в нём, отражаясь чужим хриплым дыханием. Я горела, задыхалась...
- Мар...прошу...- сдалась, прижимаясь к роскошном телу.
Вскоре стоны, смешанные с рычанием, срывались с моих искусанных губ. Что-то заставило меня сомкнуть зубы чуть выше его ключицы. Медный вкус во рту показался амброзией, и я жадно сглотнула.
- Драгоценная...- голос его дрожал, по большому телу пробегали судороги. Я ощущала каждую его мышцу, как собственную. Дыхание наше сплелось, сердца бились в унисон, а души...они пылали.
-...скажи да, - настойчиво просил Мар, похоже уже не в первый раз. - Да?
- Да, - простонала я, позволяя ему ухватить моё запястье и что-то прижать к пальцам. - Что ты делаешь?
- Хочу тебя снова...
- Всегда бывает так хорошо? - спросила я, наконец отдышавшись.
- Нет, - искренне признался Мар, и я украдкой любовалась выражением счастья на его лице. - Мне никогда не было так...
Зачем-то я сама потянулась к нему, неловко целуя и, смутившись, спрятала лицо на широкой груди. Странный звук оказался его смехом, и я невольно улыбнулась.
- Хочу дать тебе кое-что, - вкрадчиво произнёс мужчина и я окаменела.
В этом мире ничего не даётся просто так. Ощутив моё настроение, он мягко поднял мой подбородок и с невыразимой нежностью потёрся носом о припухшие губы.
- Не пугайся, он всегда был твоим.
Между ключиц лёг продолговатый кулон, проданный мною год назад. Мне пришлось расстаться с вещицей, которая принадлежала когда-то моей матери. Очертив его дрогнувшими пальцами, я подняла на наставника глаза полные влаги.
- Спасибо. Это самое дорогое, что у меня есть.
- Я всё сделаю, чтобы у тебя было чего ты захочешь, - смахивая слёзы, бормотал мужчина.
В тот день мы вернулись в посёлок затемно. Марок не дал мне пойти в свой угол и, недовольно шипя, уволок к себе.
- Ты будешь жить со мной, - твердил он упрямо, закрывая дверь и толкая меня на кровать. Это была долгая ночь... Не зря огненные считаются неутомимыми.
***
Рядом со мной марок становился другим. Продолжая быть властным, бескомпромиссным, жёстким, он проявил паранойю и в каждом мужчине видел потенциального соперника. Это стало проблемой, когда на спарринге высший опрокинул меня на спину. Марок налетел на него, отшвырнув на другую сторону площадки и перевоплотился, в одно мгновение запылав. Огонь лизал мою кожу, и я заорала от дикой боли, отпрыгивая от него. Мой любовник не понял отчего я бегу. Ухвати за руку, высший дёрнул меня к себе. Пахнуло палёной плотью. Вырываясь, я продолжала безумно кричать. Извернувшись, хлестнула его наотмашь и внезапно получила ответный удар невероятной силы. Он отбросил меня на пару метров и несколько секунд я не могла понять, где нахожусь.
- Ней! - рявкнул знакомый голос, приводя меня в чувство.
Отталкиваясь ногами, я отползла назад, с ужасом глядя на приближающийся факел. Он навис надо мной, роняя огненные искры, прожигающие одежду.
- Не прикасайся ко мне! - выставив перед собой обезображенные руки, выкрикнула я и неожиданно жар отступил.
Опустив руки, я поняла, что Марок перестал гореть и с ужасом смотрел на меня.
- Ней...
- Не трогай, - прохрипела я, отшатываясь от его протянутой ладони.
- Я не знаю, как так вышло...
- Мне тоже не ясно как ты смог сжечь свою пару...- произнёс скрипучий голос из-за его спины.
- Она моя! - взревел высший, вставая между мной и старостой, вышедшим в круг.
- Тогда чем можно объяснить, что твой огонь опасен для неё?
Все знали, что истинную пару огонь высшего не ранит. И Марок знал.
- Не отдам!
- Мар, - тихо позвала я.
- Моя! - рычал он неистово.
- Мар, - повторила я чуть громче, и он обернулся. Волевое лицо исказила мучительная судорога. - Мне нужна помощь...не твоя, - торопливо пробормотала я, - пусти лекаря.
Столько лет я всё не могу забыть выражение боли на его лице. Как простить себя за то, что я так и не смогла по-настоящему полюбить его, ответить лишь страстью?
Ожоги оказались глубокими и даже регенерация моего вида не позволила заживить их быстро и без следа. Бледные отметины на запястьях остались со мной навсегда. Он приходил к моему домику на окраине и подолгу стоял, привалившись к стене, выжидая знака, а я... Я всегда знала, что не принадлежу ему, так же как понимала, что он отдал себя мне безвозвратно. Огненные не меняют своих предпочтений.