Как только она села в предложенное кресло, генерал Хортос повернулся к собравшимся.
— Я вынужден сопроводить вас в Сайконг дона Кианнет.
Посматривая то на дядю, то на напыщенного бывшего вояку, Кит, чувствуя на себе пристальный взгляд Соула, пыталась унять мелкую дрожь в пальцах. Как, наверное, он сейчас доволен. Мерзавец ликует, наблюдая как летит в пропасть ее жизнь. Прокашлявшись, и стараясь не смотреть в его сторону, он демонстративно обратилась только к Даэтворту.
— Мне предъявляют обвинения, дядя?
— Да, Кианнейт. Генерал Хортос, опросив всех присутствующих пришел к выводу, что должен отправить тебя в Сайконг.
— Генерал Хортос? — Кит перевела взгляд на генерала. Тот понял, что она требует от него и как будто даже виновато взглянув на высшего Саддара, прокашлялся.
— Кианнейт Саддар, вы обвиняетесь в убийстве Синити Саддар и будете перевезены в Сайконг в башню Таурег, где будете находится до полного выяснения обстоятельств зверского убийства.
— Прошу генерал Хортос. — Кит протянула ему запястье и тот, достав из нагрудного кармана небольшую красною коробочку, вытянул из нее узкую алую ленту.
Как только на кожу легла гладкая, прохладная поверхность браслета, тот сцепился и намертво припаялся к коже.
Все бесполезно. Кит, уставившись в окно и наблюдая, как над горизонтом, уступает лиловому темнота ночи, почти не слушала разговор Саддара с Хортосом. Они уедут на рассвете. И о, боги, как же она устала!
— Генерал Хортос, вы не могли бы оказать мне услугу и дать переговорить с племянницей перед ее отъездом?
Хортос, чуть покраснев, согласно закивал.
— Конечно, конечно. Я же понимаю…Такая трагедия. Синити, в самом расцвете сил.
— Благодарю.
А вот Соула он из кабинета не выставил. Тот продолжал сидеть нога на ногу и равнодушно разглядывать потолок кабинета.
— Все очень плохо Кианнейт.
— Да, дядя, я это осознаю, но я ее не убивала! — последние слова она почти прорыдала, а вот слез не было.
Соул чуть поменял позу и скривился. Мерзавец не верил ей.
— Я верю тебе, но нужно, чтобы поверили другие.
Коротко взглянув на Соула и заметив, как язвительно искривились четко очерченные губы, она демонстративно игнорируя его присутствие, вновь обратилась к Саддару.
— Ему обязательно здесь присутствовать?
— Кианнейт…
— Почему совершенно посторонний человек присутствует и слушает наш разговор?
Даэтворт сморщился, недовольный претензиями Кит и раздраженно взглянув на нее, встал из-за стола.
— Соул, пусть косвенно, но поможет тебе вернуться.
— Как? — удивилась Кит, — какое ему дело до падчерицы своей подстилки?
— Полегче с выражениями, детка. Я могу и передумать, — сверкнули огненными искрами глаза Соула, — в твоем положении лучше попридержать язык.
— Обойдусь без твоих советов, — огрызнулась Кит.
В разгорающуюся перепалке вмешался Саддар.
— Кит. Соул поможет мне в очень важном деле, а это в свою очередь даст мне возможность вытащить тебя из тюрьмы. Такое объяснение тебя устроит?
Кит вскинув подбородок пристально посмотрела на Соула. У него был вид победителя, что-то между ними…какие-то общие дела есть у Саддара с этим подонком.
— Что он выторговал у тебя дядя?
— Извини Кианнейт, но тебя это не касается. В первую очередь, ты должна думать о том, как выкарабкаться из сложившейся ужасной ситуации. Мало вытащить тебя, пусть я смогу это сделать…
— Этого мало. — Опустив голову, прошептала Кит.
— Да, Кит. Я знаю, что ты невиновна, но нужно, чтобы остальные в это поверили.
Ее не поместили в башню. К ее счастью, Даэтворт добился, чтобы ее поместили в крепость отшельниц, где послушницы, одетые во все черное проводили время в уединении, работе и молили о благосклонности богов. Какой поворот судьбы. Она так боялась всегда, после смерти отца, что Синити запрет ее этом месте и у этой стервы все-таки это получилось! Что ж, это все же лучше, чем оказаться в тюрьме, среди убийц и воров. Император был снисходителен и, учитывая, что подозреваемая дочь высшего, особым указом позволил ей находиться в более комфортной обстановке. Она здесь уже месяц, бродит тенью среди каменных темных стен и от остальных обитательниц ее отличал лишь красный браслет на запястье. Печать убийцы. Каждую ночь, Кит, лежа в темноте в своей комнате-камере, раз разом проворачивала сцену в спальне мачехи и когда от мыслей начинала гудеть голова, проваливалась в тяжелый беспокойный сон.
— Кианнейт Саддар, к вам посетитель, — тихий голос безликой послушницы, заставил ее подскочить и забросить ненавистное шитье на постель. Даэтворт! В прошлый раз, когда дядя посещал ее здесь, он сказал, что ее выпустят. Пролетев коридор и увидев его высокую, статную фигуру, Кит не сдержала улыбки. Боги, как приятно видеть родное, пусть всегда строгое и серьезное, лицо единственного оставшегося родственника.