Он изменился. За ним стояли два высоченных, вооруженных до зубов телохранителя, а в прядях волос Даэтворта Саддара прибавилось седины.
Присев, как положено в реверансе и настороженно покосившись на великанов, она с ожиданием застыла перед Саддаром-старшим.
— Ты свободна, Кит.
— Да, дядя Даэтворт. — Одинокая слеза прокатилась по щеке, оставляя противно мокрую дорожку.
— Тебе пока не стоит возвращаться домой. Я могу предложить тебе побыть некоторое время в отдаленной лечебнице, там ты сможешь приносить пользу в это тяжелое для страны время.
— А поместье? Дом?
Даэтворт задумчиво прошелся, остановился у старого алтаря.
— Там есть кому за ним присмотреть. Сейчас там опасно, война. Да и тебе там будет не просто.
— Я понимаю.
— Да, Кианнейт. Люди будут думать, что ты вышла на свободу благодаря мне, и в это есть доля правды. Официально обвинения не сняты, — Даэтворт помолчал, устало погладил лоб и развернулся к ней, — что скажешь?
Посмотрев на свое запястье, где кричал ярким алым цветом браслет — клеймо убийцы, Кит согласно кивнула. Пусть так. Кончится война и тогда она вернется домой. А пока, хотя бы из благодарности к дяде, нужно принять его предложение, а дальше будет видно.
— Да, дядя. Я сделаю так, как ты считаешь правильным…на данный момент.
На губах мужчины промелькнула легкая улыбка и серые глаза, совсем чуть-чуть, на мгновение, но потеплели.
— Я рад. Собирай вещи, экипаж ждет у ворот. До встречи, Кианнейт Саддар.
— До свиданья. И моя огромная благодарность. — Еще раз поклонилась Кит.
Даэтворт Саддар кивнув, повернулся к выходу, за ним тенью охрана. Все трое вышли из огромного холла, оставив Кит в счастливом одиночестве. Сквозь слезы глядя на закрывшиеся за мужчинами двери, она тихо прошептала.
— Спасибо, ваше величество.
Война. За тот месяц, что она провела в крепости отшельниц, во внешнем мире, а главное в Сайконге произошли кардинальные изменения. Смена власти. На совете жрецов был выбран новый император Сайконга и прилегающих провинций — Даэтворт Саддар. Тень будущей войны витала над их страной уже давно. Все ощущали ее близкое дыхание, но именно уход Церона, пытавшегося заигрывать с врагом, и приход решительно настроенных воевать с лангратами высших к власти, ускорила события и повергла их мир в хаос на бесконечные два года.
Вот только Кит и подумать не могла, что Даэтворт Саддар станет новым императором, назначенным на совете богов. Это и спасло ее от дальнейшего прозябания в забытой богами и людьми крепости. Учеба те два года в пансионате Сайконга пошла на пользу. Там много уделялось внимания вопросам ухода и лечения за больными и теперь Кит могла применить свои навыки на практике. В госпитале никто не знал, чья она племянница. Прибыв на место своего пребывания в ближайшие годы, она, назвавшись Кит Хотар и объявив, что она круглая сирота, а это по сути было правдой, с энтузиазмом принялась за работу.
Белое, двухэтажное здание, в паре миль от большого поселка имело хорошее, удобное расположение. Рядом недалеко теплое море, хороший климат, не требующий особых забот в виде растопки камина или борьбы с сыростью и поселение, из которого доставляли еду и необходимые вещи. В лечебнице трудилось одиннадцать женщин, разного возраста и происхождения, но их объединяла одна цель — помощь раненым, поступающим с территорий, где пытались хозяйничать ланграты. И только двое мужчин, — старик из соседней деревни, да вечно чумазый подросток.
Конечно, она ловила пару раз заинтересованные взгляды на руке, где алела печать убийцы — перевязанные сверху обереги и браслет из мелких бусин не сильно спасали ситуацию. Но вопросов никто не задавал. Кит, подозревала, что дона Альма, невысокая, плотно сбитая сиделка с большим опытом, старшая из сестер, знала о прошлом новенькой и каким-то образом пресекла любопытство остальных.
Через полгода пребывания на новом месте, когда поток раненых стал особенно ощутимым, Кит, никогда в жизни не видевшая ланграта, смогла воочию убедиться, что прежнего императора заслуженно лишили печати власти.
Кит засмотрелась в окно, где их облезлого, полинявшего к лету пса донимали дотошные вороны. На просторной каменной кухне, где работницы госпиталя обычно кипятили инструменты и обрабатывали предметы ухода, была только она. Часть женщин ушли в поселок, на втором этаже отдыхала ночная смена, а в палатах, в глубине здания оставались из персонала три девушки.