— Об одержимых никто достаточно не знает, — усмехается муж. — Возможно, кроме служителей Трехглавого, но, если они кому и открылись в своих знаниях, так это Имперским дознавателям.
Он замолкает и снова погружается в раздумья, а мне остается лишь ждать, когда за чередой мыслей настанет время новых слов.
В лесах, вокруг Лесной Гавани, одержимые были. Не так скученно, как возле Красного шипа, но достаточно, чтобы вырезать целые деревни. С ними боролись на протяжении всего лета, но отдельные особи так и остались бродить по самым дальним чащобам. Питались они всякой падалью, а охотиться по-настоящему уже не могли, потому эти остатки посчитали несущественными. Грядущую зиму они все равно не переживут.
— Никакой новой информации я о них не слышал, — снова начинает говорить муж. — Значит, ее нет.
— Но тебя что-то беспокоит? — рискую предположить я.
— Ничего определенного. Или кто-то веселится, под праздник решив нарядиться в нечто, пугающее людей. Либо…
— Либо? — подталкиваю его продолжать.
— Либо возвращение Кел'исса и эти россказни — звенья одной цепи. Не хочу впустую наговаривать на Заклинателя костей, но скажи мне честно, ты знаешь его лучше меня, насколько Кел’исс обидчив и на что он готов, чтобы вернуть свое?
— Свое?! — я аж вскакиваю на ноги. — Я не его собственность! И я сказала ему об этом в лицо, сказала, что теперь у меня новый муж.
— Не ты, — качает головой Магн'нус, — твой сын.
— Я надеялась, что была достаточно убедительной, чтобы он понял: больше ему здесь не рады.
Понятное дело, что ни одному из халларнов в северных землях никогда рады не были, но, надеюсь, муж не станет придираться к моим словам. Вообще, я сказала так намеренно, желая подчеркнуть, что больше не имею с Келом ничего общего.
И Магн'нус не придирается.
— Он вернулся не просто так. Но я не знаю, зачем.
— Но какая связь между Келом… Кел’иссом и существом из сегодняшних рассказов?
— Что ты знаешь о его стражах?
— Ничего. Никакой иной стражи, кроме той, что и сейчас охраняет Лесную Гавань, у него здесь никогда не было.
— Я о той страже, что охраняет его лабораторию. Ты была там?
— Нет. Ни разу. Он не предлагал, а я… не осмелилась просить.
— Почему не просила? Неужто совсем не интересно, чем он там занимается? — на красивом лице мужа появляется легкая усмешка.
Просто усмешка, которая даже в глазах не отражается, но мне становится очень тревожно.
— Не знаю, почему. Наверное, боялась увидеть там то, чего не хочу.
А действительно, почему не просила? Я беспрекословно следовала за ним везде, куда он меня звал. Да даже не звал, просто говорил: завтра будь готова. И я была готова. Каждый раз. Я была его тенью, очень удобной и покладистой тенью. Абсолютно беспрекословной.
Только теперь, оглядываясь на себя назад, начинаю понимать, как жалко выглядела.
Беру руку мужа в свою. У него очень гладкая кожа, почти женская, как кожа молодой девушки, чьи руки еще не огрубели от непосильных тягот жизни. И мне до сих пор это кажется таким странным. Но я привыкну.
— Нам что-то угрожает? — спрашиваю, глядя ему в глаза.
— Описанное этими тремя существо подозрительно похоже на стража, каких когда-то использовал Кел’исс. Я видел их лишь единожды — и этого оказалось достаточно, чтобы не хотелось видеть снова. Возможно, все совсем не так, и Заклинатель костей тут ни при чем. Но если он что-то задумал и для этого использует своих стражей — проблемы могут быть у всех нас. И очень серьезные.
— Мы — часть великой Империи, — говорю нарочито уверенно. — Он не рискнет пойти против Императора.
В конце концов, пусть проявят силу и волю — и приструнят собственное порождение. И мне вообще все равно, что Кел’исса опасаются даже сами халларны. Он — порождение смертоносной Империи, он плоть от плоти завоеватель и хозяин там, куда ступила его нога. И если он действительно хотя бы даже подумал покуситься на моего сына — я хочу, нет, я требую для него самой высшей кары.
Осознаю, как внутри все бурлит, еще немного — и мне начнет трясти от ненависти на человека, которого полгода назад едва не боготворила.
Я знаю, почему это. Знаю, что во мне, в том числе, говорит обида. Но мне все равно.
— Эмоции, Хёдд‚ — Магн’нус снова улыбается и касается пальцами моей щеки, — они способны свести с ума любого. Даже самого сильного. Но — нет, я все еще не верю в сумасшествие Кел’исса. Я слишком уважаю его. Он слишком много сделал для Империи, чтобы теперь вот так опрометчиво поставить все на карту удовлетворения собственного эго. Не будем торопиться с выводами, но станем держать глаза и уши открытыми.