— Ты бы хотел этого?
Кел щурится, уго губы расходятся в улыбке.
— Чего именно?
— Держать в руках эту силу. Повелевать ею.
— Да, почему бы нет. Поверь, уж лучше я, чем какой-то криворукий адепт. Но все это ничего не значит, мы еще слишком далеко от желаемого. А вот к прорыву Тени в наш мир, возможно, куда ближе. Но в этом случае победителей не будет. Не в нашем мире.
— Ты всегда уверен в себе, да?
Наши взгляды пересекаются.
Когда-то я не могла выдержать его взгляд. Когда-то мне было легче и удобнее отвернуться или уткнуть глаза в пол. Но сейчас я выдерживаю. Смотрю на чернокнижника и чувствую исходящую от него силу. Этот мужчина действительно силен. Не физически, он может подавлять одним только взглядом. И все-таки к его напору можно привыкнуть.
— Кто мы без уверенности? — отвечает лениво, растягивая слова. — История вершат лишь те, кто уверен в себе.
— Или самоуверен…
— Маленькая Хёдд выросла? Много глупостей, как и прежде, но… совсем иных глупостей.
Я не пойму, смеется он надо мной или говорит серьезно.
— Мне жаль, но той маленькой Хёдд, что ты знал, больше нет.
— Очень жаль.
Мне кажется, или в его голосе действительно мелькнуло сожаление?
— Что ты знаешь о насосной станции — той машине, что обеспечивает Гавань водой? — спрашивает неожиданно.
— Ничего, — отвечаю честно. — Видела ее всего раз. Огромная, громкая.
— Я так понимаю, ее охраняют?
— Да. Магн’нус очень дорожит этой штукой. В охране всегда его личные гвардейцы. А что?
— Тебя никогда не удивляло, что, в сущности, ничем не примечательный объект охраняется примерно на равных, ну, скажем, с тобой?
Я себе подобного вопроса не задавала. Ну просто хотя бы потому, что халларны всегда свои собственные объекты охраняли с куда большим рвением, чем те, которые остались на ответственности северян. Да, никто не отменял контроля и проверок со стороны завоевателей, но даже в Лесной Гавани у них слишком небольшой гарнизон, чтобы расставить своих людей на каждом закоулке и у каждого дома.
— Ты что-то подозреваешь? — спрашиваю Кела.
— Предпочитаю слово: предполагаю. С подозрениями — это к Имперским соглядатаям, я работаю с фактами, а не с домыслами.
— Кел'лис, если ты хочешь снова напомнить мне, насколько ты… — вспоминаю иноземное слово, которое он любил когда-то употреблять, — экспертен в своей области, так я это помню. И, поверь, очень ценю, как и твою помощь мне и Хельми. Но, пожалуйста, оставь самолюбование на потом или для других дурочек. Уверена, многие девицы сами выпрыгнут из юбок, если вывалишь на них побольше умных слов. Я все еще одна из этих дурочек, но все же мне хочется услышать простые слова, если таковые у тебя найдутся. Я уже поняла, что ты ненавидишь и Север целиком, и всех, кто здесь живет. Но ты же остался почему-то. И даже рискнул пробраться в заражённый город. Возможно, я смогу помочь в каких-то твоих изысканиях. Не обещаю, но очень постараюсь.
Замолкаю.
И то странно, что чернокнижник выслушал столь длинную речь, уж точно малоприятную для его эго.
Какое-то время мне кажется, что сейчас он выскажет мне все, что думает и обо мне, и о моем народе, и о всем Севере. Смотрит исподлобья, с силой сжимая пальцами столешницу у себя за спиной. Что ж, возможно, мне не следовало вот так, напрямую, высказывать ему свое недовольство, но что сделано, то сделано. Похоже, что-то во мне действительно изменилось, уж не знаю, в какую сторону. Вряд ли в сторону большего ума, потому что на ровном месте потерять такого союзника, как Кел, будет очень неприятно. И пусть слово «союзник» в отношении халларна звучит как святотатство.
— Это было даже обидно, — говорит, Кел'лис, продолжая выжигать меня тяжелым взглядом.
Мне тяжело не отвернуться, тяжело не моргнуть, но я продолжаю смотреть на него. Не с вызовом, мне нет смысла вызывать его куда-либо, я смотрю на него, как на равного себе. И он наверняка это понимает. Проблема в том, что у Кела никогда не было равных. Он всегда был на
голову выше остальных. Возможно, исключение здесь лишь одно — Император Эр. Но, судя по некоторым его словам, я и в этом сильно сомневаюсь.