Мы вместе.
— Нет, но мне опять снился Макс, — говорит Мину.
— И что ты видела во сне?
В памяти Мину всплывает картинка: мертвые мама и папа на кровати в спальне. Это так страшно, что она не может об этом говорить.
— Как всегда, — отвечает она. — Я проиграла битву. Он сказал, что мы заодно и что моя сила — недобрая.
— Сама по себе твоя сила не добрая, — терпеливо стал объяснять Николаус. — Так же как и сила Анны-Карин. И Иды. И Ванессы. И Линнеи. Важно, как вы используете свои силы.
— Но я не такая, как они, — возразила Мину. — У меня нет своей стихии. Моя магия, так же как демоническая магия Макса, имеет форму черного дыма. Причем только я вижу этот дым. А что хорошего в моей способности забирать души людей и копаться в их памяти? И еще Макс сказал, что у демонов есть план в отношении меня.
— Так ему сказали демоны, — возразил Николаус. — Но ведь они могли сказать неправду. На то они и демоны. А когда ты заглядывала в душу Макса, ты видела там какие-нибудь детали этого плана?
— Нет, но я видела не все. Наверно, если бы я специально поискала…
— Вот именно! — прервал ее Николаус. — Ты должна изучить свои силы. Возможно, тогда ты сможешь использовать их на доброе дело.
— Нет, — твердо возразила Мину, потому что знала, что дальше скажет Николаус.
— Мину, — просительно обратился к ней Николаус. — Я знаю, у меня есть способности, но они мною забыты. Помоги мне снять пелену забвения и добраться до моих воспоминаний.
— Чтобы вы тоже впали в кому?
— Я думаю, кома Макса вызвана тем, что ты вывела его из-под власти демонов…
— Я не могу экспериментировать с вашей жизнью и здоровьем.
Николаус тяжело вздыхает. Этот спор они ведут с Мину все лето, и оба от него ужасно устали.
— Я вот что подумала, — сказала Мину, чтобы сменить тему разговора. — Может, кот скажет вам, зачем он показал нам эту могилу? Он же ваш фамилиарис. И знает про вас то, что вы сами забыли. Сначала он показал нам банковскую ячейку, потом могилу…
— Как бы мне хотелось вернуть память, — вздохнул Николаус, ероша волосы. — Пойми меня правильно. Я знаю, что могила для нас важна, иначе кот не привел бы нас к ней. Но копать освященную землю…
Он оборвал себя на полуслове и понизил голос:
— Я не знаю, что там скрывается. Обещайте мне, что не будете трогать эту могилу. Обещайте мне!
Мину не может произнести заведомо лживой клятвы, поэтому она быстро кивает и выскакивает в коридор.
Вернувшись в холл, Мину видит Линнею, читающую объявление про «Позитивный Энгельсфорс». На ней черное платье с рукавами-фонариками, на шее длинные бусы, очень напоминающие колючую проволоку.
Мину подходит ближе и смотрит на плакат через плечо Линнеи.
— Ты уже об этом слышала? — спрашивает она.
— Нет, но «позитивный Энгельсфорс» — это вполне в ее духе, — говорит Линнея, тыкая пальцем в портрет Хелены. — Она всегда была такой. «Возьми себя в руки!», «Когда одна дверь закрывается, открывается другая», «Надо видеть в жизни светлую сторону»… А столкнется с настоящей проблемой — и не знает, что делать.
— Ты про Элиаса? — осторожно спросила Мину.
Линнея кивнула:
— Про Элиаса.
— Странно, что она была священником.
— Люди вообще странные.
По лестнице спустилась Адриана Лопес и быстро прошла мимо девочек. Вид у нее был важный и отчужденный. Адриана спешила в актовый зал — приветствовать новых учеников гимназии.
— В субботу собираемся в парке, занятия продолжаются, — сказала Мину.
Линнея закатила глаза:
— Ах да, мы же еще не прошли «защитную магию», — вздохнула она.
— Адриана темнит, — сказала Мину. — Говорит, нас ждут какие-то изменения.
— Сделать наши занятия магией еще более бестолковыми ей, во всяком случае, вряд ли удастся. Кстати, ты поговорила с Николаусом?
— Да. Он категорически против.
— Он боится. Не знает, что в могиле, но боится того, что мы там найдем. — И быстро добавляет: — Я не читала его мысли специально, просто иногда это происходит как-то само собой.
Мину смотрит в темные глаза Линнеи. Как всегда при упоминании способностей Линнеи, Мину становится не по себе. Ей до сих пор стыдно за некоторые мысли, которые прочитала Линнея.
— У нас нет выбора, — говорит Линнея. — Будем копать, а Николаусу не скажем.