Ванесса вдруг почувствовала, что не может произнести ни слова. Глаза Вилле округляются.
Она молчит и только трясет головой. Он обнимает ее за плечи, она прижимается лбом к его груди.
— Несса, — говорит он, — что случилось? Я не понимаю.
И тут происходит взрыв. По мокрому лицу Ванессы текут слезы и сопли. Ванесса захлебывается плачем, икает. Ее тело содрогается от конвульсий. Однако теперь ей гораздо легче. Вилле гладит ее по волосам, по спине, и уже одно то, что он есть, что он рядом, наполняет ее спокойствием и уверенностью.
Но вот гроза проходит. Слезы высыхают так же быстро, как появились. Ванесса чувствует себя обессиленной и опустошенной. Вытерев глаза, она поровнее усаживается на диване.
Вилле смотрит на нее испуганно. Наверно, думает, что она сошла с ума. Что ж, он недалек от истины.
— Тебе рассказали, да? — спрашивает он.
— Что рассказали?
Ванесса еще раз вытирает кулаком глаза, на руке остается черный след от туши. Сопли попали в горло. Ванесса откашливается:
— Нет, я кое-что видела…
Вилле резко встает и идет в кухню. Возвращается он с пачкой маминых сигарет и пепельницей. Сам он редко курит сигареты, только траву, а сигареты берет иногда, за компанию. Закурив дрожащими руками ментоловую сигарету, Вилле садится на диван.
— Лучше бы я ничего не видела. И не знала.
Он затягивается сигаретой, не глядя на нее.
— Я видела Никке, — говорит она. — С бабой. И они… И она…
Обычно Ванесса легко говорит о сексе. Но в комбинации с Никке секс становится чем-то особенно неприличным.
— Он изменяет матери, — наконец выговорила она.
— Черт, — сказал Вилле. — И ты видела это?
— Я видела достаточно, чтобы не сомневаться. Я застала их прямо посреди этого… процесса.
Она потрясла головой, отгоняя воспоминания.
— Это подло с его стороны! Как можно жить с одной женщиной и трахаться с другими? Если надоело, так и скажи. Зачем лгать?
Вилле пробурчал что-то утвердительное.
— И наверняка это не первый раз. Ну почему маме так не везет с мужиками? И еще пытается меня учить, с кем спать. Да никто из ее мужиков тебе в подметки не годится!
Вилле кивнул, теребя на пальце подаренное Ванессой кольцо.
— Не знаю, как быть, — продолжала Ванесса. — Сомневаюсь, что мама поверит, если я ей расскажу. А если поверит… Ты не знаешь, что с ней бывает, когда она расстается со своими мужиками. И что будет с Мелвином? Но я не могу молчать про то, что видела. Или все-таки молчать? Представляешь, видеть этого подонка каждый день и не высказать ему все…
Ванесса замерла на полуслове. Вилле плакал.
— Блин, Ванесса, — простонал он, — черт, черт, черт… Какой я дурак…
Он спрятал лицо в ладони. Сердце Ванессы екнуло.
— Что ты хочешь сказать?
Стук, стук, стук. Сердце вот-вот выскочит из груди.
— Я тебя недостоин.
— Что ты хочешь сказать? — повторяет она.
— У меня был секс с другой девчонкой.
Его слова звучат глухо из-за рук, закрывающих лицо. Но они словно ножом режут сердце. И разрезают на куски привычный мир.
Но в следующее мгновение боль проходит. Словно от чрезмерной эмоциональной нагрузки срабатывает внутренний предохранитель. Внутри Ванессы воцаряется абсолютное спокойствие. Как будто все происшедшее ее не касается. Речь идет о другой Ванессе.
— Я думал, ты говоришь про это. Я думал, ты это видела. Ты представить не можешь, как я испугался, — ныл Вилле.
Он опускает руки. Его лицо красно от слез.
— Зачем ты мне это рассказал?
Единственное, о чем она сейчас способна думать, так это о том, что ей совсем не нужна его откровенность.
— Я хотел быть честным, — всхлипывает он.
— Честным? Честнее было бы не трахаться за моей спиной!
— Да, — заикается он, — спрашивай, что хочешь, я все расскажу.
— Это было один раз?
Вилле замялся. И этим все было сказано.
— Сколько раз? — спросила Ванесса.
— Два. Всего два. Один раз зимой, когда ты переехала от меня домой. А второй раз — в прошлую субботу.
— В «Ётвендарен»?
В одно мгновение все стало Ванессе ясно, и она удивилась, как не понимала этого раньше.
— Это одна и та же девушка?
— Я больше никогда не буду с ней встречаться. Даже трубку не возьму, когда она позвонит.
— Значит, ты дал ей свой телефон?
— Я был вдрабадан пьяный. Не понимал, что делал.
— Оба раза не понимал, что делал?
Ванесса встала с дивана. Ноги подкашивались, но она не могла здесь оставаться. Ни минуты.