– Я понимаю, кузина. И вид у тебя не очень счастливый. Ты любовница этого мужчины. Я-то думала, ты его действительно любишь.
– Да, Уна, люблю, но если ты расскажешь ему это, я заставлю тебя горько пожалеть. Нет, я не так счастлива, как ты, но объяснение заняло бы слишком много времени. Есть… хм… некоторые трудности. Я не уверена, что эти проблемы можно решить, но у нас не будет времени ничего выяснять. Если честно, я выхожу за Тэвига, чтобы Мунган оставил меня в покое и чтобы снова не оказаться во власти твоего отца. Со всем остальным можно разобраться позже.
– Это из-за твоего необычного дара или его? Мойре понадобилась целая минута, чтобы понять сказанное Уной и удивиться.
– Так ты знаешь о моем даре?
– Конечно. Ты жила рядом со мной десять лет. Как я могла этого не заметить? Время от времени мы пользовались им, беря с того, кому помогали, клятву молчать. Но такой секрет очень трудно утаить. – Она похлопала ошеломленную Мойру по спине. – И Никол, и я видели, что по крайней мере несколько раз ты подкрадывалась к нашим кроватям и использовала свой дар, чтобы унять боль после частых и болезненных побоев отца.
– Ой, а я-то считала себя такой умной, такой скрытной…
– Ты могла сохранить тайну, если бы совершенно никому не помогала. Тэвиг обладает даром предвидения, здесь это не секрет, так что ему нечего опасаться твоего дара целительницы.
– Он не опасается, потому что ничего не знает. Я ему не сказала и не знаю, расскажу ли когда-нибудь. Так что ты тоже будешь молчать. – Мойра выразительно прижала палец к губам.
– Ты просишь меня хранить множество тайн.
– Всего две. Думаю, столько тебе под силу. Что ж, кузина, нам пора спускаться в большой зал, – сказала Мойра и еще раз проверила ленты в волосах, прежде чем выйти в коридор.
– Мойра, как ты думаешь, что сделает мой отец, когда обнаружит, что мы обе замужем? – поинтересовалась Уна, поравнявшись с кузиной.
– Кричать, вопить, грозить. Уна, в этот раз нам не стоит пугаться. Думаю, Мунган Колл в состоянии справиться с сэром Бернардом. После того как мы дадим обеты перед священником, нам нечего волноваться из-за сэра Бернарда Робертсона. Мы от него избавимся.
– Так трудно в это поверить, – протянула Уна.
– И я думаю, что еще долго буду оглядываться через плечо. От того страха, который он вселяет в человека, очень трудно освободиться, – поддержала ее Мойра.
Когда они вошли в большой зал, Мойра сразу же почувствовала себя неуютно. Мунган казался весьма привлекательным в новом черном наряде. Уна, быстро оказавшаяся рядом с ним, выглядела изысканной – настоящая невеста. Тэвиг тоже был хорош. Мойра удивилась, где он смог раздобыть полный гардероб для такого случая. Когда Тэвиг взял Мойру за руку, та поняла, что чистые и целые вещи троих спутников делают ее еще более жалкой. Это была вовсе не та свадьба, о какой она мечтала.
– Дорогая, не будь такой печальной, – проговорил Тэвиг, поднося ее руку к губам и целуя ладонь. – Люди Мунгана решат, что я женюсь на тебе силой. Если слуги так подумают, это очень уязвит мое тщеславие.
Мойра скромно улыбнулась, затем импульсивно поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
– Вот, теперь они будут думать, что я просто схожу по тебе с ума. Теперь твоему тщеславию ничто не повредит.
– Как мило с твоей стороны, – повеселел Тэвиг.
– Печаль, которую ты заметил, не имеет к тебе отношения, – сказала Мойра. – Я всего лишь сожалела по поводу поспешности свадьбы. Каждая девушка, даже не имеющая возможности выбраться из нищеты, мечтает о том дне, когда выйдет замуж. Я не много позволяла себе мечтать, но ни разу не воображала себя стоящей рядом с будущим мужем почти в лохмотьях.
– Дорогая, ты прекрасно выглядишь, – успокоил Тэвиг, слегка касаясь ее волос. – Может быть, мне не следовало переодеваться в эту одежду, но я оставил здесь кое-какие свои вещи и подумал, что в этом нет ничего плохого.
– Да, в этом нет ничего плохого. И ты выглядишь очень хорошо. Мне просто жаль себя.
Тэвиг обнял ее рукой за плечи, притянул ближе и поцеловал в щеку.
– По-моему, ты очень хорошо выглядишь. Просто красавица!
Осторожно, ты мне ленты мнешь.
– Я собираюсь помять гораздо больше, как только мы произнесем обеты, – пообещал он серьезно.