– Не совсем близко, но есть.
По дороге к коттеджу, Лаура успела вновь удариться в слезы. Это позволило Миа снять со стенки афишу и спрятать фотографии Джеффа в туалете. Последнее, что он сказал ей по телефону, была просьба.
– Если тебе удастся сохранить Лауру в неведении о том, что я и есть пресловутый «человек-загадка из Долины Розы», я буду тебе премного обязан.
Большую часть дня они провели в разговорах. Однако эти внешне оживленные беседы оказались на деле на редкость бесплодными. Лаура явно тяготилась ими. Миа не могла не заметить, каких усилий стоило той всякий раз находить очередной предмет для обсуждения – будь то оконченная скульптура Генри, или находившаяся в процессе создания скульптура Джеффа, или тяжелая проволочная арматура для фонтана, стоявшая в углу загроможденной столовой. И даже эти усилия были для Лауры слишком утомительны – она явно была подавлена чувством своей утраты и почти не способна говорить о чем-то помимо ее разрыва с Гленом. Она медленно слонялась по дому из одной комнаты в другую, и постоянно нахмуренное лицо меняло свое выражение лишь тогда, когда она поддавалась очередному приступу безутешных рыданий.
Миа кое-как удалось увлечь ее в город позавтракать, а потом прогуляться по каньону, который не произвел на Лауру совершенно никакого впечатления – она только испугалась при упоминании о койотах. Но Миа почувствовала себя гораздо спокойнее в обществе Лауры, когда оказалась вне коттеджа. В его тесном пространстве ее подавляло ощущение присутствия Лауры. Она ухитрилась пропитать все его комнаты ароматом своих экзотических духов. Ее белоснежные шорты и блузка персикового цвета были идеально отутюжены и безукоризненно сидели на ее фигуре, ее ногти были тщательно обработаны и накрашены ярким коралловым лаком. Ее длинные волосы были выкрашены в платиновый цвет, и вся она была увешана золотыми кольцами и браслетами. Так что каждое ее движение сопровождалось всплеском множества солнечных зайчиков, игравших на ее украшениях.
Неисчислимое количество раз она изучала свое отражение в зеркале, висевшем в ванной.
– Боже, посмотри на мои глаза, – обычно говорила она при этом. – Они такие опухшие и красные. Я выгляжу уродкой. И мне уже тридцать. Ну почему он хотя бы не мог бросить меня тогда, когда мне было еще двадцать девять?
Время уже подходило к вечеру, когда они сидели в гостиной и пили белое вино. Миа как раз собиралась сказать, что Джефф придет пообедать с ними, и никак не могла подобрать подходящие выражения для того, чтобы должным образом описать его и его место в ее жизни.
Лаура неожиданно прервала ход ее размышлений.
– Ты не можешь себе представить, какой виноватой я чувствовала себя все те годы, пока училась, в то время как ты ухаживала за нашей мамой.
– Нет. – Миа удивленно приподняла брови. – Я даже не подозревала.
– Сейчас я оглядываюсь назад и даже не могу поверить, что могла быть такой эгоисткой, – со стоном сказала Лаура. – Я не могу поверить, что у меня хватило совести предоставить тебе со всем управляться в одиночку и не пошевелить при этом и пальцем, чтобы чуть-чуть тебе помочь.
Миа смущенно уставилась в бокал с вином. Она чувствовала, что попросту еще не готова простить свою сестру за все ее равнодушие и самовлюбленность.
– Все это уже ушло в прошлое, – только и нашлась что сказать в ответ Миа.
– Ты такая счастливая, Миа, – покачала головой Лаура.
– Я?
– Ты всегда знала, чего ты хочешь, еще с самого детства. Ты хотела стать художницей, и ты приложила для этою массу сил, но стала ею. Я очень горжусь тобой. Когда я увидела в галерее Лессера ту скульптуру, которую ты вылепила с нашей мамы, я просто рыдала.
– Спасибо. – Миа не смогла сдержать удивления.
– И все, кто только встречаются с тобой, начинают любить тебя.
– Ну, это уж ты слишком, – нахмурилась Миа. – Ты же всегда была самой популярной ученицей в школе.
– О да, но ведь меня любили из-за внешности. А тебя любили только за то, что ты такая, какая есть.
– Хм-м-м. – Миа не была уверена, можно ли это считать комплиментом.
Лаура на минуту замолчала, отпив несколько маленьких глотков вина.
– Ты по-прежнему посещаешь доктора Белла? – наконец спросила она, глядя огромными глазами поверх края бокала.
– Когда мне полагается по графику, – откровенно и прямо взглянула на свою сестру Миа. – Ты ведь тоже проверяешься, Лаура, не так ли?
– Постоянно. Я живу словно на бомбе с часовым механизмом, который невозможно отключить. – Она покачала вино в бокале и произнесла, не поднимая па Миа глаз:
– Мне кажется, что это и есть истинная причина, по которой Глен бросил меня. Он боялся, что со мной может произойти то же самое, что и с тобой. И он решил расстаться, покуда я еще... целая.
– Он говорил тебе об этом?
– Нет. Но я не сомневаюсь, что думал он именно так. – Лаура скорчила гримаску. – Я не перенесу, если это случится со мной, Миа. Ты ведь такая сильная, не то что я. И тебя никогда не волновало, как ты выглядишь. Но что касается меня – о, это действительно будет конец всему.
– Нет, ты ошибаешься. С тобой будет все хорошо.
– Я не могу больше об этом говорить. – Лаура поежилась. – Для меня непереносима даже мысль о том, что это может случиться со мной. – Она подалась вперед. – Послушай, Мими, после того, как ты пройдешь восстановительный курс, мы сможем снова появиться в обществе вместе. Ведь мы же сестры. Я бы хотела, чтобы мы стали настоящими подругами. Мы могли бы быть неразлучной парой.
На Миа тут же навалилось давно знакомая ей тоска. Она слишком хорошо помнила, что значило для нее появиться в обществе вдвоем с Лаурой, какой она при этом становилась незаметной и никчемной.
– Меня не очень интересует единый фронт с кем бы то ни было, – сказала она вслух.
– О да, ведь это всегда было твоей главной проблемой. Мы найдем тебе новою поклонника. Это будет чудесно.
– У меня есть поклонник сейчас.
– Что? – Лаура поперхнулась вином. – Кто?
– Мужчина, который живет в одном из этих коттеджей.
Лаура была явно не в состоянии переварить эту новость.
– Да что ты? Вы с ним всего лишь друзья, или... насколько это серьезно? Я имею в виду... ему известно, что у тебя ампутирована грудь?
– Да. И его это абсолютно не волнует.
– Боже. – Лаура без сил откинулась на диван. – Глен все же ужасная свинья.
– Он собирается прийти сегодня вечером пообедать с нами. Мужчина, о котором мы говорим.
– Он придет? А когда? Нам нужно привести здесь все в порядок.
– О, это совсем не тот тип людей, которые обращают на это внимание, – засмеялась Миа.
Перед приходом Джеффа Лаура стала бегать к зеркалу втрое чаще, чем до этого. Она принялась было помогать Миа резать овощи на кухне, но так толком ничего и не сделала, поскольку то и дело выскакивала в ванную. Миа ясно слышала щелканье ее каблучков по кафельному полу.
Миа как раз перемешивала тушившиеся овощи, когда Джефф постучал в дверь.
– Ты откроешь ему, Лаура? – спросила она, а сама так крепко сжала лопатку, которой мешала на сковородке, словно через секунду ожидался конец света.
Она слышала, как Лаура обменялась с Джеффом приветствиями. Джефф произнес что-то, чего она не смогла расслышать. Лаура ответила взрывом хохота, и Миа с утроенной энергией принялась мешать овощи, положившись на свое счастье относительно верности Джеффа.
– Салют. – Он появился в дверях кухни, неотступно сопровождаемый Лаурой. Он явно только что вышел из душа. Он благоухал шампунем и мылом, а его волосы все еще оставались влажными. На нем были надеты брюки защитного цвета и рубашка в синюю и серую полоску, распахнутая на груди, а талию перетягивал коричневый ремень из кожи. Миа пожалела, что он выглядел сегодня столь привлекательно.
Она сделала вид, что целиком поглощена приготовлением соуса, когда он наклонился, чтобы чмокнуть ее в щечку.
– Принес бутылочку вина. – И он помахал бутылкой перед ее носом. – Хочешь, открою прямо сейчас?