– Разве ты не веришь, что я никому никогда ни о чем не скажу? – все еще гневно спросила она.
– О, конечно, я верю, просто я знаю, что в один прекрасный день ты окажешься обязанной обо всем рассказать. У тебя не будет иного выбора. И я не хочу, чтобы ты оказалась в таком положении, – так будет легче для нас обоих.
– Так возьми меня с собой, когда тебе придет время скрываться, – взяв его за плечи, попросила она. – Я убегу с тобой и никогда ни о чем не пожалею.
Он тихонько снял ее руки с плеч и прижал их к губам.
– На протяжении последнею месяца я так много узнал про себя нового, – сказал он. – Мне представлялось, что я смогу оставаться вечным беглецом, а оказалось, что я не создан для этого. Я слишком нуждаюсь в обществе себе подобных. И в эту последнюю неделю... – Он болезненно сморщился. – Я уже позволил себе пофантазировать на тему о том, как я остаюсь в Долине Розы, остаюсь с тобой, начинаю здесь новую жизнь. Но когда я увидел возле дверей склада эту свору репортеров, возглавляемую Кармен Перес, мне пришлось опуститься с небес на землю. Мне не суждено оставаться в Долине Розы. Хотя теперь я уже не знаю, как долго смогу выдержать такую жизнь – жизнь беглеца-одиночки. Днем позже или днем раньше – мне придется расстаться с тобой. Теперь или потом, – и он с силой пожал ей руки. – Перед тобой лежит блестящая карьера, Миа. Но если ты будешь человеком без адреса, если у тебя не будет условий для работы и для того, чтобы ты смогла общаться с публикой – или хотя бы поставить ее в известность, кто ты есть, – ты вскоре проклянешь меня. И будешь права.
Миа почувствовала, как покидает ее последняя надежда, словно что-то рушилось у нее в душе, какой-то стержень, служивший ей раньше опорой, о которой она до поры до времени и не подозревала.
– Когда ты уедешь? – спросила она едва слышно.
– Я постараюсь оставаться здесь так долго, как только смогу.
– Ты будешь вспоминать обо мне хотя бы иногда после того, как мы расстанемся?
– Я люблю тебя, Миа. – Последний вопрос явно удивил его. – И я ни за что не собираюсь забывать о тебе. Я буду смотреть по ночам на звезды и думать: «Вот на небе светят те самые звезды, которые видны моей Миа в небе над Долиной Розы».
– Если только небо над Долиной Розы не будет укутано дождевыми тучами.
– Да, – засмеялся он. – Я совсем про это позабыл.
– Джефф? – спросила она, не разделяя его веселья. – У тебя есть жена? Хотя бы это я могу про тебя знать?
В его взгляде снова блеснуло удивление. Потом он зажмурился и потряс головой.
– Нет, Миа. У меня нет жены. Она была... но теперь больше нет.
Она наклонилась, чтобы поцеловать его. Его руки скользнули под полотенце, освобождая ее тело от складок влажной ткани. Он раздвинул ей ноги, наклонился вперед, и последнее, что она осмысленно помнила перед тем, как впасть в томительное забытье, были холодные синие огоньки звезд на небе.
ГЛАВА 40
Кармен чувствовала себя абсолютно спокойно, и это обстоятельство приятно удивило и обрадовало ее саму. Сидя в приемной Денниса Кетчума, она ожидала, когда ее вызовут в святая святых – его личный кабинет, – и при этом даже не пыталась строить догадок о том, что он станет ей предлагать и что она должна будет сказать ему в ответ. Пожалуй, она не станет вцепляться в нынешнее предложение, как собака в пробенную кость. С этим ей лучше обождать, а пока лишь попросить прибавку к жалованию. Когда Кетчум позвонил ей прошлым вечером и пригласил на сегодня к себе в офис, его голос был таким дружеским и многообещающим, что Кармен не удержалась от мысли: "Вот оно, наконец. Он собирается вернуть мне мое «Утро в Сан-Диего».
В окно были видны дождевые тучи, клубившиеся над Долиной Розы. Сегодня был третий дождливый день. Во вчерашнем выпуске новостей она объявила населению планируемый Джеффом график: три дня дождя, два дня солнечной погоды – и так снова и снова, пока земля Долины Розы полностью не оправится от последствий засухи, а резервуар-водохранилище не заполнится до отказа. Он объявил, что солнце необходимо для правильною жизненною цикла растений. Лишь кое-кто из маловеров возмущался таким неестественным явлением, как расписание погоды, – подавляющее большинство было только радо и собиралось отпраздновать окончание засухи на многочисленных пикниках на природе, благо хорошая погода была им гарантирована.
Неожиданно дверь офиса распахнулась.
– Кармен? – с улыбкой окликнул Деннис. – Входи. Она последовала за ним в его богато и со вкусом обставленный кабинет и села в предложенное кресло возле широкого вишневого стола.
– Ну, начнем с того, что каждый раз, когда я смотрю на эти дождевые тучи за окном, я вспоминаю о тебе. Именно – о нашей Кармен Перес. Должен признаться, я до самого конца не верил, что Кабрио окажется чем-то стоящим. Мне казалось, что это все твои фантазии, но я не очень придавал этому значения, поскольку большая часть публики в Сан-Диего просто была рада включить «Новости после девяти» и обнаружить, что ты вернулась на экран. Но это уже что-то, Кармен, – он кивнул в сторону дождливой панорамы за окном. – Это действительно что-то особенное.
О, как давно ей доводилось в последний раз слышать от него такую откровенную похвалу!
– Бывали моменты, когда я сама начинала сомневаться. – Она поудобнее устроилась в кресле, закинув ногу за ногу. – А зачем ты хотел меня сегодня видеть?
Он приподнял стопку бумаг, лежавших на краю его стола, и передвинул их поближе к себе.
– Мы еще не обработали данные полностью, но одно ясно – твоя популярность возросла, и я хочу, чтобы ты об этом знала. – Он взглянул на нее из-под своих кустистых бровей. – Твоя популярность сильно возросла.
Она постаралась скрыть свою растерянность. Не может ли быть так, что она попросту не понимает его, или он решил подольше поиздеваться над ней, продлевая ее недоумение.
– И что, по-твоему, я должна сделать, чтобы оправдать свою возросшую популярность? – Она натянуто улыбнулась, стараясь достойно принять то, что она посчитала за брошенный себе вызов.
– "Новости из северных районов", – сказал он. – Не тот мизерный кусок, который тебе достался поначалу, а весь обзор. С начала и до конца.
Нет, он не собирался издеваться. Кармен старалась сохранить самообладание, однако ее спина покрылась холодным потом.
– Деннис, – тут же пошла она в наступление, – я до сих пор искренне надеялась, что ты предложишь мне вернуться в «Утро».
– "Утро в Сан-Диего"? – Он выглядел таким удивленным, что было абсолютно ясно – ему и мысль об этом в голову не приходила.
– Ну да. – Она постаралась улыбнуться, чтобы не дать ему догадаться, как всерьез она на это рассчитывала. – Ты разве не читал на днях статью в «Юнионе»?
– Да, – с запинкой отвечал он, нахмурившись, – но...
– Но послушай, Деннис. – Кармен подалась вперед, навалившись на стол. Ее голос звучал так храбро и решительно, словно они были равными. А ведь когда-то она только таким тоном разговаривала с ним, ни капли не смущаясь перед властью, которой он был наделен. – Я хочу вернуться в свою программу. Зрители хотят видеть меня в ней. Я создала «Утро».
– И ты сделала это прекра...
– Меня не волнует все остальное. Я...
– Погоди, Кармен. – Он вытащил из пачки сигарету, разжег ее и сделал долгую затяжку. – Ты создала «Утро». Ты создала тот стиль и приемы, которые сделали эту утреннюю программу вне конкуренции. И никто у тебя этого не отнимет. – Он прищурился и наклонился вперед. – Но ведь ты больше не являешься той властной хладнокровной ведущей, какой была. Одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять – у тебя исчезла былая хватка. Ты великолепно подала историю Кабрио, но это совсем другой стиль – это то, что принято обсуждать в семейном кругу за чашкой чая.