– Извините меня, миссис Харви, – сказала Кармен, стиснув на коленях внезапно повлажневшие ладони, – я не совсем понимаю вас.
– О, конечно, – и Долорес кивнула в сторону экрана, постукивая по подбородку уголком коробки пульта управления. – Сейчас вы все увидите.
Неожиданно телеэкран вспыхнул оранжевым пламенем. Это горел дом. Языки пламени вырывались из проемов окон в ночную тьму. Кармен тут же вспомнила, как горели дома в Долине Розы во время засухи, – только этот дом выглядел побольше и был сложен из кирпича. Полыхавшее внутри пламя превратило его в какое-то ужасное подобие газового фонаря.
Кармен подалась вперед, к экрану, уперев локти в колени. Вместе с отблесками пламени в гостиную ворвался ужасный шум, царивший на месте пожара, и поначалу уху трудно было что-либо уловить. Завывание пожарных сирен. Люди вокруг горевшего дома – в основном там собрались мужчины – непрерывно кричали. И этот слишком хорошо ей знакомый шипящий, потрескивающий шум пламени, пожиравшего свою жертву. Она живо вспомнила, как там должно было пахнуть. Маслянистый, тошнотворный запах гари словно забил ее ноздри и затруднил дыхание в уютно обставленной гостиной миссис Харви. Через какое-то время среди общей лавины звуков ухо Кармен уловил плач. Женщина? Ребенок? Кармен застыла на краю дивана, обхватив руками локти.
Вдруг на экране появился мужчина, бегущий по направлению к дому.
– Это Франк, мой муж, – пояснила Долорес. Мужчина подбежал к двери дома и стал рвать ручки замка. Один из пожарников втиснулся между ним и дверью и буквально отшвырнул его в сторону, схватив за плечи руками в огромных рукавицах. Вплотную к камере раздался женский крик: «Франк! Франк!», и Кармен поняла, что это кричала Долорес, снимавшая сцену с ее мужем. Франк в течение нескольких секунд спорил с пожарником, пока наконец бессильно не взмахнул руками и не отошел от дома.
– Франк был просто вне себя от ярости, так как ему не позволили помочь пожарным, – сказала Долорес. – Он хотел пробраться в дом и вызволить Холли. – И тут объектив камеры передвинулся на темный проем одного из окон. Поначалу Кармен увидела лишь бушевавшие в ней языки пламени, но вот перед глазами промелькнула чья-то тень. Камера сфокусировалась на окне, и у Кармен перехватило дыхание: она увидела ребенка – маленькую темную фигурку на фоне полыхавшего в комнате огня. Внезапно все смешалось в хаос. Ручки маленькой девочки ухватились за край подоконника. Она подняла одну ногу, пытаясь вскарабкаться на него. Рот ее раздирал непрерывный жалобный крик. Пожарники перед домом замахали в ее сторону руками, они кричали, чтобы она подождала возле окна, что оно расположено слишком высоко, чтобы ей прыгать, что сейчас они поставят раздвижную лестницу.
– Холли! Оставайся на месте! – Голос Долорес, крикнувшей прямо возле микрофона, перекрыл остальные.
Кармен зажала рот рукой, глядя, как Холли ухитрилась закинуть одну голую ножку за подоконник и уселась на него верхом. Сейчас она могла ясно разглядеть лицо девочки, искаженное выражением дикого ужаса перед разбушевавшимся пламенем. Холли снова обернулась в сторону ада, в который превратилась комната позади нее. Звонко прозвучал ее душераздирающий крик: «Мама!!!» – и тут она закинула на подоконник вторую ножку. Она пыталась балансировать на узеньком подоконнике, в то время как пожарные внизу суетились с лестницей.
А потом она как-то совершенно неожиданно вся обмякла и упала, и ее предсмертный вопль был заглушен шумом пожара, взрывом горестных криков спешивших ей на помощь пожарных и дикими рыданиями самой Долорес, все еще не выпускавшей из рук камеры.
– О Боже, нет, нет... – прохрипела Кармен, буквально теряя контроль над собой при виде ужаса, царившего на экране. Она хотела было попросить Долорес выключить видео, но слова не шли у нее из горла, она была потрясена жестокостью событий, скрупулезно зафиксированных бездушной пленкой. Ей стоило большого труда осознать, что все виденное уже случилось когда-то. Оно уже в прошлом. Ей казалось, что она переживает все это сейчас и наяву.
Пожарники, а с ними и Франк Харви, ринулись к телу девочки, и Кармен услышала новый взрыв криков отчаяния – она даже не думала ранее, что мужчины могут так кричать. Они склонились над маленьким неподвижным тельцем, большие мужчины в их неуклюжем обмундировании, и горестно качали головами. Один из них пытался вытереть глаза рукой в грубой рукавице.
– Она сломала шею. – Долорес снова прижала коробку пульта к подбородку. – Они сказали, что Холли умерла мгновенно, и в этом можно черпать некое горькое утешение. Но я не могу не думать о том, как она страдала перед этим, когда пламя неожиданно охватило ее комнату. Она всегда была такой нежной.
Объектив камеры снова переместился, и Кармен увидела автобус с телерепортерами, подъехавший к дому. Съемочная группа вытаскивала из дверей автобуса свое хозяйство, тогда как молодая особа с роскошными черными волосами давала им указания. Затем видеокамера обратилась назад к пожарным, которые опять занялись тушением огня.
Кармен взглянула на Долорес, чье лицо раскраснелось от слез, непрерывным потоком струившихся по щекам.
– А что же было с Лесли? – спросила Кармен.
– Извините. – Долорес встряхнула головой. – Наверное, это была не лучшая идея – вводить вас в курс дела таким вот образом. Я просто...
– Лесли?
– Она тоже погибла, – всхлипнула Долорес. – Они сказали, что в момент взрыва...
– Взрыва?!
– Да. Это случилось в лаборатории, где Роб ставил свои эксперименты. Как раз под хозяйской спальней. Лесли и младенца убило в тот же миг. Кати задохнулась в дыму, и ее не смогли спасти, а Холли... ну, вы же видели.
Кармен хотела спросить еще что-то, но внимание ее снова обратилось к экрану. Раздался звук захлопнувшейся автомобильной двери и уже знакомый Кармен голос. Голос Джеффа.
– Этот кусок я не могу больше видеть, – сказала Долорес. – Они не меньше тысячи раз прокрутили его в своих выпусках новостей. – Она порывисто поднялась и вышла в соседнюю комнату.
Джефф, чья шевелюра тогда была светло-русой, бежал к пылавшему дому, выкрикивая имя Лесли. Франк Харви попытался догнать его, но упал, и окрики Долорес, просившей его задержаться, остались без внимания. Один из пожарных ухитрился все же схватить его за руку, но тут он заметил тело своей дочери. Стряхнув с себя пожарника, словно муравья, он рванулся к ней, рухнув перед ней на колени, и прижал к груди безжизненное тельце. Кармен еле различала происходившее на экране сквозь пелену слез. Как он смог пережить это? Как он может жить до сих пор – с этим в душе? Наверняка, несмотря на прошедшие месяцы, боль его столь же остра и с прежней силой терзает его каждый день. Где он набрался отваги продолжать жить? Где он набрался силы, мужества и преданности людям, чтобы протянуть руку помощи Долине Розы – городу, полному незнакомых для него, чужих людей. Городу, которому он вернул жизнь.
Картинка в объективе задрожала, и Кармен услышала всхлипывания Долорес Харви, пытавшейся ровно держать видеокамеру. Двое пожарников пытались оттащить Джеффа от тела его дочери, втолковывая ему что-то, что Кармен не смогла разобрать. Поначалу они вынуждены были применить силу, но потом он как-то позволил себя увести.
И вдруг объектив обратился на юную темноволосую особу с микрофоном наготове, с поблескивающими золотом браслетами на запястьях. Она шагала в сторону Джеффа весьма решительно и с явно написанным на лице выражением уверенности в том, что она здесь самая главная и имеет право на все. О, Кармен слишком хорошо знала это чувство уверенности.
Больше она не в состоянии этого вынести. Кармен вскочила и нажала кнопку. В комнате мгновенно воцарилась тишина, сирены, крики и пламя пожара исчезли, словно их не было и в помине. Стоя возле шкафа с аппаратурой, Кармен закрыла лицо руками и зарыдала.
Через несколько секунд вернулась Долорес Харви, пытаясь на ходу вытереть свои слезы. Она вложила носовой платок в руки Кармен.