Голос пел негромко, но старательно, выводя жутковатую монотонную мелодию. Все слова были Энмору непонятны, но слушая их, он ощущал, как будто холодные сухие щупальца лезут ему под одежду, трогая его кожу и пронзая до самых костей холодом и страхом. Оцепенев от потрясения, он не мог сдвинуться с места, и не сразу заметил, что песня вдруг прервалась, и скрытое чёрным капюшоном лицо повернулось к нему.
Энмор отпрянул – слишком быстро, врезавшись спиной в предательски зашуршавшую траву. Но он уже понял, что слишком поздно – некромант заметил его. Щупальца магии схватили Энмора, не давая пошевелиться, сдавили ему грудь и горло, и прежде, чем потерять сознание, он успел увидеть в темноте над собой милое лицо Тиориль, искажённое странной, болезненной улыбкой.
========== Глава 11 ==========
Энмор очнулся и не сразу смог открыть глаза. Вокруг него царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра. Болела голова и почему-то руки – как только Энмор смог наконец открыть глаза и посмотреть на свои ладони, то увидел, что они сплошь залиты кровью, вытекшей из аккуратных надрезов между всеми пальцами.
- Не пытайся колдовать, - донёсся до него голос Тиориль, странно глухой и безжизненный. – Я не хочу тебя убивать, но если почувствую волшебство, то мне придётся это сделать.
Помолчав, она добавила:
- Тебе не стоило сюда приходить. Тебе грозит опасность.
- Да что ты, - только и смог выговорить Энмор. Лёжа на траве, он смотрел на невысокую фигуру Тиориль, окутанную чёрным плащом. Бутылочки исчезли: вместо них на каменном алтаре был разведён маленький костёр, отбрасывающий мрачные отсветы на серьёзное лицо девушки. Хотя он осознавал, что перед ним убийца трёх человек, в том числе собственной матери, больше всего его почему-то поражал тот факт, что она изрезала ему руки. Как ни пытался, он не мог представить себе Тиориль, которая забирает кровь у Ильси и Сейдо, или убивает собственную мать – а вот представить то, как она спокойно, аккуратно режет кожу между его пальцев, чтобы он не мог сжать кулаки, оказалось очень даже легко.
Как же глуп он был раньше! Как мог не догадаться с самого начала! Вот что показалось ему странным, когда они с учителем нашли сломанную кибитку: засохшая кровь Ксайомэры и свежая – Тиориль. Это совсем не вписывалось в ту версию, к которой он пришёл сначала: что некромант ранил обеих женщин, а потом загнал и убил одну из них. В таком случае кровь Ксайомэры тоже была бы свежей. Выходит, всё было по-другому. Тиориль сама изранила и убила свою мать, довела ритуал до конца, а потом вернулась назад и нанесла себе несколько лёгких ран, чтобы притвориться окровавленной и умирающей. А он и поверил… И оставил своего учителя наедине с некромантом!
- Почему ты это сделала? – тихо спросил он. – Как ты могла?
- Это делала не я, - напряжённым голосом отозвалась Тиориль.
- А кто же?
- Я не стану произносить его имя. Это один из тех, кто живёт за пределами нашего мира.
- Демон? Но что ему нужно?
Лицо Тиориль дрогнуло, как будто она хотела заплакать. Справившись с собой, девушка тихо сказала:
- Я просто хотела научиться колдовать. Только и всего. Но у меня мало что получалось. Тогда я и обратилась за помощью к нему.
- Обратилась за помощью? Ради всего святого, кто научил тебя призывать демонов?!
Тиориль обернулась к нему, как тогда, возле Холодного озера. Только сейчас Энмор заметил, какое измученное у неё лицо. Когда она заговорила, губы у неё дрожали и шлёпали друг о друга:
- Этому не обязательно учиться. Иногда достаточно просто позвать…
Внезапно лицо девушки изменилось, да так резко, что у Энмора перехватило дыхание. Её брови нахмурились, лоб разрезали морщины, а из перекошенных губ послышался низкий, нечеловеческий голос:
- Довольно! Хватит болтать! Заканчивай это быстрее. Я… должен… снова… возвратить… себе… тело!
Последние слова она буквально выкрикнула. Её спина напряглась так, что, казалось, вот-вот сломается, глаза смотрели в никуда. Энмор замер, вне себя от отвращения, перемешанного с жалостью.
- Тиориль! – громко позвал он. – Тиориль, пожалуйста, послушай меня! Скорей погаси костёр. Нам нужно уходить отсюда. В Гильдии чародеев тебе помогут. Ты слышишь меня?
Тиориль всё продолжала сидеть, будто окаменелая. Наконец она с огромным трудом повернула к нему голову. Губы её были горестно искривлены, по лицу текли слёзы.
- Прости, Энмор, - тихо сказала она. – Прости, что обманула тебя. Это он меня заставил. Он очень силён. Поначалу он был добр ко мне… я почувствовала в себе силу, у меня стали получаться многие заклинания, которые до этого не удавались. Но потом он подчинил себе мою волю… и мои мысли.
Дрожь пробежала по её телу, и на миг она закрыла глаза, борясь с охватывающим её злом. Потом вновь открыла их и прошептала:
- Я действительно любила Сейдо. И безумно ревновала его к той девушке. И злилась на маму. Он воспользовался моими чувствами… и убил их всех.
- Назови его имя, Тиориль! – закричал Энмор. – Пожалуйста, назови его имя!
Тиориль тяжело покачала головой.
- Не могу, Энмор, - прошелестел её голос. – Он мучает меня. Прощай… Уходи, пока можешь.
В ту же секунду земля под Энмором задрожала. Огонь, разведённый в алтаре, вспыхнул ярче, и вся фигура Тиориль окуталась чёрным дымом. Дым рос и закручивался, образуя высокий столб, и откуда-то из самой середины этого столбы раздался и стих слабый тонкий крик. Энмор смотрел на это, оцепенев от ужаса. Дым был чем-то неестественным, не от этого мира; от одного его вида начинало резать глаза, а запах словно наполнял лёгкие ядом.
Дым рассеялся так же быстро и внезапно, как появился, и на траве вновь возникла замотанная в чёрное фигура. Но это уже была не Тиориль. Её милое лицо чудовищно изменилось. Пухлые щёки ввалились, кожа стала серой и морщинистой и натянулась на скулах и вокруг глаз. Рот растянулся от уха до уха, за рядом пепельно-серых, острых зубов зияла жуткая чернота. Глаза провалились внутрь черепа, и на дне глубоких пустых глазниц горели жёлтые огоньки. Вся фигура девушки вытянулась и истончилась; руки стали длиннее и тоньше, и Энмор был уверен, что эти руки невероятно гибкие, как змеи. Прижавшись к земле, скованный невыносимым ужасом, он беспомощно наблюдал за превращением. Порыв ветра донёс до него запах некроманта – запах тяжёлой могильной земли, перемешанный с запахом дыма – а потом раздался хохот. То, что совсем недавно было девушкой, воздело высоко к тёмному небу свои длиннющие руки, запрокинуло безобразную голову и хохотало во всю силу своей иссушенной глотки. Да, лич смеялся – но эти звуки, заставившие замереть в ужасе весь лес, меньше всего напоминали человеческий смех. В них слышался и визг крысы, и вопль кота, и уханье филина, и лошадиное ржание, и рёв коровы. Энмор почувствовал, как холод безумного страха охватывает его, пробираясь сквозь мышцы к костям, протягивая ледяные пальцы к самому сердцу. Он чувствовал, что все эти крики, что слышатся в смехе некроманта – крики живых существ, которых убивала Тиориль на своём долгом пути, и знал, что совсем скоро услышит крики людей.
И это случилось. До ушей Энмора долетели голоса Сейдо и Ильси, слившиеся в один испуганный и удивлённый вскрик; полный боли вопль Рихана; но протяжного предсмертного стона Ксайомэры он уже не услышал. Сжав в кулаки комочки земли, он до боли зажмурил глаза, и магия текла по его жилам, а кровь оглушительно шумела в ушах. Вместо смеха некроманта он слышал топот копыт; целые табуны диких лошадей мчались по зелёному весеннему лугу… печальный старый конь переступал с ноги на ногу в холодном стойле… маленький жеребёнок, пушистый и очаровательный, застенчиво прятал голову под живот матери… наконец, из всего лошадиного царства в его сознание ворвался один-единственный конь, чёрный, нервный, с тонкими ногами и острыми копытами. Он был чёрен, как сажа, и лишь глаза у него были красными, как кровь.