— Я знаю, кто ты, — презрительно фыркнув, заявила Лоуэнн.
— Рада за вас. Теперь уйдите.
— Твоя фамилия не Саммерфилд. А Роуз. — Стажер Лоуэнн буквально выплюнула фамилию, будто это было самым грязным из всех слов. Она оглянулась через плечо, чтобы удостовериться, что никто не подслушивает, и продолжила: — Ты не можешь угрожать мне и выйти сухой из воды. Ты просто мусор. И знаешь что? Твой папаша за деньги готов под любого подставить свой зад, а раз ты его дочь, то ты такая же шлюха. — Не получив никакой реакции, Лоуэнн разозлилась еще больше. — Полиция тебя арестует. Я подам жалобу, — добавила она. — И тогда они должны будут арестовать тебя. — Все еще никакой реакции. Лоуэнн пришла в ярость. — Тебе лучше извиниться.
На это Софи отреагировала.
— Извиниться? Это была вещь от Dolce&Gabbana! — наехала на нее Софи. — Ga… bbana.
— Отлично. Я скажу полиции, что ты меня ударила. Это называется оскорбление действием.
— Нет, это называется ложь.
Агенты ФБР обладали одним замечательным качеством — они могли быть совершенно бесшумными, когда это было нужно. Лоуэнн обернулась и увидела Джека Макалистера, стоящего в шаге от нее.
Потом она снова повернулась к Софи:
— Мое слово против твоего.
На эти глупости у Джека просто не хватало терпения.
— Ты это слышал, Алек?
Только тогда Лоуэнн заметила значки и пушки.
— Я ничего такого не имела в виду… Эта сумасшедшая орала на меня, и мне показалось, что это ненормально. Да она угрожала убить меня ножницами! — добавила санитарка, бешено качая головой. — Скорее всего, она будет это отрицать, но так и было.
— Я не буду это отрицать. Я действительно угрожала убить вас. Дайте мне ножницы, и я это сделаю.
— Софи, ради Бога… — начал Алек.
— Видите? — закричала Лоуэнн. — Вы видите? Она орала на меня из-за тупой блузки.
— Это была блузка Dolce&Gabbana. Имейте хоть немного уважения.
— Она спятила.
Джек и Алек не сказали ни слова. Они просто уставились на женщину.
Лоуэнн сглотнула и, заикаясь, пролепетала:
— Я честно не собиралась лгать полиции. Но она меня напугала. Ужасно напугала. А я просто пыталась делать свою работу. У меня дел по горло, так что я лучше пойду. Есть и другие, более благодарные пациенты.
Она задвинула занавеску и, хлюпая носом, поспешила в холл. Мужчины подождали, пока Лоуэнн не исчезла за углом.
— Я схожу за Риган, — сказал Алек. — А ты составь Софи компанию.
Джек сделал шаг назад:
— Я туда не пойду. Схожу за твоей женой.
Алек отодвинул занавеску и подошел к кровати Софи.
— Тебе очень больно?
— Нет, не очень.
— Софи, мне очень жаль, что с тобой такое приключилось.
Ее растрогало сочувствие в его голосе, она подняла руку и сказала:
— Не будь сейчас таким милым. Я на грани, Алек, вот-вот разревусь.
Он улыбнулся ее драматизму.
— Тебе должно быть стыдно за себя. Ты довела санитарку до слез.
— Думаю, я смогу с этим жить.
— Похоже, мой напарник тебя боится.
Вот это ее взбодрило.
— Ты всегда знаешь, что нужно сказать.
— Я бы обнял тебя, погладил по спине и сказал бы, что все будет в порядке, но не хочу запачкаться кровью.
— Ты можешь выразить свою любовь, пристрелив для меня кое-кого.
— Легко, почему бы и нет?
— Сколько мне еще ждать? Мне делали рентген, КТ[64], меня кололи и тыкали иголками. Какое-то количество крови я, конечно, потеряла, но уверена, что все остальное высосали из меня уже здесь.
Ее снова затошнило. Всплеск адреналина из-за гнева пошел на спад, и боль в груди начала усиливаться.
— Сейчас хирург просматривает твои снимки. Потом он придет поговорить с тобой.
— Почему ты не спрашиваешь меня, что случилось?
— Я знаю, что случилось. Кто-то в тебя стрелял. А еще знаю, что ты, скорее всего, не видела снайпера. Он был слишком далеко. Есть некоторые детали, которые ты могла бы прояснить, но это может подождать, пока тебя не заштопают.
— Агент Макалистер везде за тобой ходит?