Джек подошел к двери, чтобы удостовериться, что она заперта.
— Не знаю, какой в этом был смысл, но собираюсь узнать.
Софи залезла под одеяло. Простыни были холодными. Джек направился к себе в комнату, когда она вспомнила об объявлении, упомянутом мистером Биттерманом.
Она рассказала Джеку о рутбире «Келли», а затем спросила:
— Что ты об этом думаешь?
— Хотелось бы увидеть это объявление.
Он исчез в своей спальне, и Софи почувствовала острую боль разочарования. Она не собиралась с ним спать. Но было бы неплохо, если бы он попросил. Через минуту Джек вернулся с пистолетом и кобурой. Он не спросил разрешения присоединиться к ней, а просто положил пистолет на стол рядом с ее подушкой, приподнял одеяло и велел ей подвинуться.
Он устроился рядом с Софи и повернулся к стене, спиной к ней. Жар, исходящий от его тела, согрел ее в мгновение ока. Софи сунула руки Джеку под футболку.
— Я не говорила, что ты можешь со мной спать, — прошептала она ему в шею, прижимаясь ближе.
— Спи, — сказал он, протянул руку и выключил свет.
— Джек? — позвала в темноте Софи. — Я ужасный журналист, да?
ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ
ЧИКАГО
Поездка утомила нас с Эриком, но она того стоила. Мы нашли покупателя. Наши контакты в Азии и Европе ничего не дали. Даже не знаю, почему мы в первую очередь не подумали о Ближнем Востоке.
Для миллиардера из Дубаи пятьдесят миллионов ничего не значат, и он был готов все решить на месте. И ему нужно только, чтобы мы предоставили точные данные по нашим экспериментам на людях.
Я уже мечтал о том, как потрачу свою долю. Всегда хотел побывать на Фиджи. Если песок там теплый, а женщины еще теплее, я даже могу там остаться.
ДВАДЦАТЬ СЕМЬ
ХВАЛИТЬ ЕЕ РЕПОРТЕРСКИЕ способности и льстить Софи Джек не стал. Он просто ответил на вопрос:
— Ты не ужасный репортер.
Прошло несколько минут, и она спросила:
— Сколько у тебя братьев?
— Трое.
— А сестры есть?
— Нет.
Джек медленно повернулся к ней. Он был мужчиной весьма внушительных размеров, а вот кровать для них обоих была явно маловата. Он так притянул к себе Софи, что она прижалась к его боку.
— К чему все эти вопросы? — спросил Джек. Его лицо было очень близко, и их глаза встретились в темноте.
— Ты знаешь обо мне все, что нужно, а я о тебе почти ничего.
— Ничего подобного. Ты знаешь, где я вырос, в какую школу ходил и когда вступил в ряды ФБР. И еще ты знаешь, что мне нравится, как ты меня целуешь.
Софи улыбнулась.
— Спокойной ночи, Джек.
Он засмеялся.
— Спокойной ночи, Софи.
Джек выдержал приблизительно до двух часов ночи, пока Софи не начала ворочаться рядом с ним. Он не знал наверняка, спит она или уже нет. Однако, когда он снял с нее одежду, не встретив никакого сопротивления, это его уже не волновало. Настала его очередь соблазнять ее. И, о боже, это было даже лучше, чем в первый раз. Она легко откликалась на его прикосновения, и ему нравились сексуальные звуки, которые она издавала, когда его пальцы ласкали ее. На сей раз он удостоверился, что она кончила раньше его, и когда он, наконец, дошел до кульминации, она крепко сжала его внутри себя. И это тоже было лучше, чем в прошлый раз.
Джек уже засыпал, когда ему в голову пришла мысль. Кто кого соблазнил, он ее или она его?
ОТРИЦАТЬ, ОТРИЦАТЬ И ЕЩЕ РАЗ ОТРИЦАТЬ.
Софи опять злилась на себя за полное отсутствие самоконтроля. Почему она не может держать свои руки подальше от Джека? Будь они в Чикаго, было бы намного легче оставить его в покое, но здесь они просто вынуждены быть вместе. К счастью, он уважал ее негласное решение не упоминать о событиях прошлой ночи.
Чиппер ждал их в своем самолете. Он загрузил их багаж, пока Софи карабкалась на заднее сиденье. Джек сел на место второго пилота, и, пока они ждали, когда Чиппер закончит все проверять, Джек спросил Софи, хорошо ли она себя чувствует.
— Все нормально. С чего ты решил, что со мной что-то не так? Разве я плохо выгляжу? — Поток слов никак не хотел останавливаться. — Почему ты спрашиваешь?
— Ты была непривычно тихой, вот и все. И да, Софи, выглядишь ты прекрасно, учитывая, что ни один из нас нормально так и не выспался из-за…
— Барроу считается пустыней, ты знал об этом?
Джек усмехнулся: она опять делала вид, что ничего не случилось.
— Правда? — спросил он.
— Да. Там очень мало осадков, но много снега. В начале октября температура опускается ниже нуля и держится до конца мая или начала июня. Там никогда не бывает тепло.