Оркид изучил его внимательным взглядом. Когда Прадо впервые появился во дворце, вид он имел весьма жалкий – оборванный голодный человек, весь в кровоподтеках и порезах. Но теперь он выглядел воином до кончиков ногтей, поджарым и сильным, несмотря на свой возраст. Услышав о решении Совета, наемник сразу отправился в город и купил себе новые штаны, кожаную безрукавку, сапоги и перчатки, а также отличный чандрийский меч и нож, все в кредит. Если кто и может найти и убить Линана, то только он, подумал Оркид.
– Скоро. Королева сегодня же подпишет приказ, а я уже получил из казначейства твою долговую расписку. У тебя будет достаточно средств для найма на несколько месяцев небольшой армии. Надеюсь, этого хватит, так как большего тебе не получить.
– Этого хватит, – бросил с надменной уверенностью Прадо. – В оплату я привезу вам две головы: принца Линана и Рендла.
– Хватит и одной головы. А останки Рендла можешь оставить там, где его убьешь.
– О нет. У меня есть свои планы для этого трофея.
Оркид поморщился.
– Твоя задача – убить Линана. Добейся этого любой ценой.
– Добьюсь.
– И не подведи меня.
– Вас? – рассмеялся резким лающим смехом Прадо. – А я думал, что служу вашей королеве.
– НАШЕЙ королеве, – прошипел Оркид. Он встал вплотную к наемнику. – А в этом задании ты отвечаешь передо мной. Провала я не потерплю.
Взгляд Прадо посуровел.
– Я не подведу, канцлер, но тем не менее не люблю, когда мне угрожают.
– Обещаю тебе, Джес Прадо, если ты все-таки подведешь меня, я буду охотиться на тебя, как на бешенного карака.
В голосе Оркида прозвучала такая угроза, что Прадо на шаг отступил. Он избегал смотреть в глаза канцлеру.
– Я уже сказал вам, что не подведу.
Оркид кивнул и перешел к своему столу, где взял официального вида пергамент и протянул его Прадо.
– Твоя долговая расписка.
– Хорошо, – обронил Прадо, беря пергамент.
– Вернись сегодня вечером за приказом. Кстати, в нем будет дополнительный пункт, о котором не знает Совет.
– Дополнительный пункт?
– Вам будет присвоено звание генерала армии Гренды-Лир. Это предоставит вам полномочия привлекать, если понадобится, регулярные войска на границе.
– Я? – ахнул Прадо. – Генерал вашей армии? Вот это поворот!
– Куда вы направитесь в первую очередь?
– В Арранскую долину. Там живут многие из моего прежнего отряда, и они образуют ядро моего войска. А оттуда двинусь на север, подбирая группы там, где смогу их найти.
– Где будете базироваться?
– На границе с Хаксусом, неподалеку от ущелья Алгонка. Так я смогу двинуться в любом направлении, в зависимости от того, какая цель подвернется первой.
– Когда отправляетесь?
– Если получу приказ сегодня к ночи, то завтра рано утром. – Он усмехнулся канцлеру. – И дворец наконец-то избавится от меня!
– Я дам знать королеве, – ответил Оркид. – Она будет очень довольна.
ГЛАВА 5
На взгляд Камаля, одна часть Океанов Травы мало чем отличалась с виду от любой другой. Во время Невольничьей войны он прошел с армией Генерала немало таких частей и так и не понял тогда, как их проводники-четты узнавали, куда едут. Он достаточно уверенно отличал север от юга и восток от запада, но вот куда именно на севере, юге, востоке или западе они направляются, всегда ускользало от его понимания. Повсюду, куда ни глянь, всхолмленный ландшафт покрывала желтеющая осенью высокая трава. Хотя в степи и попадались ручьи, в ней не было рек или долин, и не росло ничего выше изредка встречающихся куп деревьев-стреловников. Он знал, что впечатление абсолютной плоскости равнины обманчиво, что можно выбраться на гребень одного взгорка и обнаружить поджидающую тебя на другой стороне армию, скрытую пологими складками местности, но ощущал в себе тоску по какой-никакой настоящей географии – по широкой реке, лесу, одной-другой горе – по чему угодно, нарушающему монотонность.
К нему подъехал Эйджер.
– К этому краю требуется привыкнуть, – промолвил горбун.
– Я к нему никогда не привыкну, – ворчливо ответил Камаль. – Откуда мы знаем, что ему есть конец? Мы можем ехать, пока не состаримся, и так и не добраться до другой его стороны.
– Бывает судьба и похуже. У Океанов Травы есть особая красота.
Камаль с тревогой посмотрел на друга.
– От всех этих ран у тебя наступает размягчение мозгов. Нет здесь никакой красоты. Этот край какой-то… не знаю…
– Безжалостный, – предположил Эйджер.
– Да, именно.
– Линан, похоже, чувствует себя здесь как дома.
– Он на четверть четт. И кроме того, здесь он чувствует себя в безопасности.
– А ты разве нет?
– Я не почувствую себя в безопасности до тех пор, пока Линан не будет восстановлен в правах в Кендре, а на мне снова не окажется мундир коннетабля, – хмыкнул Камаль.
– Восстановлен в правах кого? – помолчав, спросил Эйджер.
– Ты думал о нашем разговоре с Кориганой и Гудоном той ночью?
Эйджер кивнул.
– Их слова имели смысл.
– Линан не является законным наследником трона Гренды-Лир, Эйджер. Есть моральное и законное отличие между помощью в устранении несправедливости с объявлением его вне закона – и помощью в узурпации трона королевы Аривы.
– Арива – его заклятый враг. Он сын ненавистного простолюдина, который заменил ее любимого отца в качестве мужа и консорта Ашарны. Она никогда его не любила. Восстановление Линана в правах во дворце не сделает его положение надежным.
– Что ты имеешь в виду?
– Двадцать Домов, а может, даже и сама Арива по-прежнему будут видеть в нем угрозу.
– С этим мы сможем справиться.
– И не забывай, всегда остается вероятность, что Арива была в сговоре с Оркидом и Деджанусом.
– Никогда в это не поверю.
Эйджер наклонился и, взяв узду Камаля, натянул ее.
– Даже если Арива и не участвовала в первоначальном заговоре, то сейчас она, должно быть, полагается на Оркида и Деджануса. Она не может допустить возвращения Линана.
Камаль высвободил узду.
– Ты понимаешь, о чем говоришь? Что именно это будет означать для всех нас.
– Возможно, это означает для нас спасение.
– Нас могут повесить за измену.
– Если нас поймают, то так и так повесят за измену. Камаль пришпорил лошадь, не желая слушать его.
– Или, вероятно, просто отрубят нам головы, как только захватят в плен! – крикнул ему вслед горбун.
«Проклятье! – сердито подумал Эйджер. – Это был едва ли не наихудший способ попытаться в чем-то убедить Камаля». К нему подъехала Дженроза.
– О чем шла речь?
– Говорили о политике, – небрежно обронил он.
– Тут у вас никогда раньше не было разногласий, – фыркнула Дженроза.
Эйджер пожал плечами.
– Ему не по душе Океаны Травы, – непринужденно ответил он. – Они делают его раздражительным.
Они с миг молча ехала рядом, а затем Дженроза сказала:
– Дело ведь не только в этом, не так ли?
– В какой-то мере, – согласился Эйджер, не готовый сказать больше. Дженроза молчала, но ее присутствие требовало ответа. Она отлично умела добиваться того, чего хотела. – Не беспокойся об этом. В конце концов один из нас склонится к точке зрения другого. Ну, я прихожу кружным путем к его взгляду на вещи; обычно все выходит именно так.
– Речь шла о Линане, да? – не отставала она.
– А когда мы обсуждаем что-то иное? Где он, кстати? Я все утро его не видел.
– С Гудоном, едет позади вон тех всадников.
– А также, бьюсь об заклад, и с Кориганой.
– Нет. Она едет впереди. Ты ее недолюбливаешь, не правда ли?
Эйджер обдумал вопрос.
– Она необязательно не нравится мне. Думаю, Камалю она не очень-то по душе.
– Камаль подобен отцу, приглядывающему за единственным сыном, обольщаемым женщиной, которую он не одобряет.
Эйджер кивнул.
– Я смотрел на это иначе, но ты права.
– Камаль рассказал мне о своем столкновении с Линаном. Он не знает, сердится ему или грустить оттого, что принц выступил против него.