Никто из жнецов не шевельнулся. Они стояли бесконечными рядами, уходящими в чащу леса. Ножи не упали не землю.
— Я предлагаю вам возможность. Одну возможность. Уйдите сейчас… или горите в аду за то, что сделали.
Бенни опустил рупор.
Святой Джон улыбался сквозь слезы.
— И ты обвиняешь меня в драматизме. «Горите в аду»?
— Я поддался моменту, — сказал Бенни и тоже улыбнулся.
Ни в чьей улыбке не было тепла. Ни в чьей улыбке не было и намека на человечность.
— Я вижу, как ты истекаешь кровью, — сказал святой Джон.
— Я вижу тебя в аду, — сказал Бенни Имура.
Бенни и его друзья повернулись и пошли прочь.
100
Когда Бенни и его друзья шли к воротам, он изучал лица Всадников Свободы, ожидающих их. Там был Соломон Джонс, а рядом с ним высокая темнокожая женщина с ирокезом и парой одинаковых кинжалов, висящих на бедрах — Салли Два Ножа. И еще дюжина других, некоторых из которых Бенни знал по зомби-картам и битве в Геймленде, некоторые были ему незнакомы.
Соломон хлопнул Бенни по плечу.
— Это была великолепная речь.
— Моя первая, — сказал Бенни, — и, скорее всего, моя последняя. Хотел, чтобы запомнилось.
Соломон широко улыбнулся.
— Она лучше той, с которой я выступил перед мэрами девяти городов той ночью. Когда я рассказал им о том, что грядет, и рассказал о твоем плане, они захотели одеть на меня смирительную рубашку и дать транквилизатор.
— Ага, ну что ж.
— Но тебе нужно было видеть их лица, когда я сказал, чей это был план, — Соломон засмеялся. — Маленького Бенни Имуры. Половина из них даже не знали, что у Тома был брат, и уж тем более, что тот мог придумать такой план. Если кто-то и останется, чтобы поговорить об этом, то, поверь мне… люди будут думать, что ты совершенно выжил из ума.
— Он родился сумасшедшим, — заметил Морги, — и с тех пор становится все хуже.
— Приятно знать, что я среди друзей, — сказал Бенни. — Жаль, что они не мои.
— Та часть речи про уход была классной, — сказала Салли. — Ты скопировал ее со слов Тома, сказанных перед тем, как мы подорвали Геймленд.
— Насколько я помню, — сказал Чонг. — Тогда тоже не сработало.
— Но тебе нужно было это сказать, — заметила Никс, приходя Бенни на помощь. — Нужно давать людям шанс.
Никто на это не ответил. Это было утверждение, полное надежды, но надежда, казалось, лежала где-то там, в «Руинах». Для Бенни надежда умерла вместе с маленькой девочкой в Убежище. Он порылся немного в сердце, но нашел лишь огромную жаждущую крови ярость.
Они прошли через ворота. Бенни повернулся, чтобы посмотреть, насколько крепко стражи захлопнули их.
— Боже… — пробормотал он. И огляделся. Маунтинсайд был таким же, как и всегда. И после сегодняшнего дня он точно знал, что больше его не увидит.
— Бенни?..
Он повернулся на голос.
— Тебе нужно уйти, Никс, — сказал он. — Время все еще есть.
Она покачала головой.
— Я не могу уйти.
Бенни чувствовал, как его сердце разрывалось надвое.
— Пожалуйста, Никс… я не смогу этого сделать, если ты будешь здесь. Не смогу.
— Ты должен, — сказала она, — мы должны.
Бенни внезапно потянулся к ней, притянул ближе и крепко обнял.
— Никс, пожалуйста, уходи, — умолял он, и его голос срывался на всхлипы. — Пожалуйста, не заставляй меня убивать и тебя тоже.
Она тоже начала плакать. Он ощущал ее жар даже сквозь броню, даже сквозь страх. Она была такой живой и заслуживала жить дальше. Кто-то должен был.
— Никс… пожалуйста…
Она посмотрела на него зелеными глазами. Ее веснушки потемнели, шрамы на лице казались белыми.
— Бенни, — тихо и напряженно сказала она, — я тоже самурай.
— Никс…
— Я не покину тебя, — сказала она, упрямо покачав головой. — Нет.
Он прижался лбом к ее лбу, и так они и стояли плача, в то время как вокруг них город, в котором они выросли, готовился умереть.
— Бенни… Никс… — произнес чей-то голос и, повернувшись, они увидели Морги. — Они идут.
Бенни вздохнул и отошел от Никс. Он стер слезу кулаком с глаз и кивнул. Никс проглотила слезы. Она тоже кивнула.