Но теперь мгновение застыло. У жнецов все еще были их свистки, но обоняние зомов исчезло.
Химическая защита лент была бесполезна.
Жнецы смотрели в глаза зомам B3.
Зомы смотрели на них.
Жнец со стрелой лежал, извиваясь на земле. Не мертвый. Бенни не хотел, чтобы мужчина затих и лежал спокойно. Ему нужны были крики. Ему нужно было движение.
Один из зомов обнажил зубы.
Потом это сделали они все.
Жнецы пытались дуть в свистки.
Но это было неправильно. Им стоило постараться сбежать.
С криками, словно стая диких кошек, зомы кинулись на жнецов, опрокинули их на землю и разорвали на куски. Вокруг них жнецы застыли, таращась. Потом прибежала вторая стая зомов, привлеченная криками. Они нападали на все, что находилось близко. Без обоняния они не могли ориентироваться, не могли отличить свежую плоть от гниющего мяса, и некоторые из них кидались на других зомов.
Бенни на мгновение закрыл глаза, в сомнениях, стоит ли быть благодарным им или просить прощения.
Он снова открыл глаза и увидел, как стены леса выплевывают еще одну орду зомов. Столько тысяч их, что считать не было необходимости. Большинство из них, однако, продолжали бежать, привлеченные собачьими свистками, и они двигались так быстро, что эффект отбеливателя не успевал заглушить зов собачьих свистков.
У забора Салли Два Ножа подняла руку. Строй Всадников Свободы держался, ружья были наготове. Они в ужасе смотрели на волну смерти, несущуюся к ним. Никто из них не верил, что переживет этот день. За последние три дня каждый из них по-своему смирился с окружающим миром, своей религией или, при отсутствии веры, с самим собой. Простое знание: основное население города может спастись, — и знание: лекарство от вируса существует, — заставляло их спины выпрямляться, сердца биться. Некоторые из них плакали от страха, но они сморгнули слезы и прицелились.
Салли повернулась к капитану Странку, стоявшему рядом с ней.
— Рада, что мне не придется увидеть себя старухой. Хотя есть что-то в восьмидесятилетней старухе с байкерскими татуировками и ирокезом, что-то несовместимое.
— Мне ты кажешься красивой, — сказал Странк. Он смотрел вдоль ствола.
Салли резко опустила руку.
— ОГОНЬ!
Далеко в «Руинах», на расстоянии многих километров к северу, строй квадроциклов мчался вдоль шоссе. Они ехали в ряд по четверо, и шеренга квадроциклов растянулась назад на полкилометра.
Вдоль дороги они видели знаки, говорящие о том, что тут в спешке проезжали люди. Куклы, которых кто-то обронил, потерянные ботинки, предметы одежды, которые, должно быть, выпали из телег, отпечатки колес фургонов на земле. До следующего города пеший путь занял бы четыре дня. Квадроциклы догонят еретиков меньше чем через час.
Впереди посреди дороги стояли две фигуры.
Глава конницы поднял сжатый кулак в знаке «стоп». Квадроциклы замедлились и остановились в шести метрах от двух мужчин.
Мужчина слева широко улыбался жнецам через решетку футбольного шлема Святых Нового Орлеана. Он был худой и жилистый, а его защитный плащ был покрыт металлическими квадратами, вырезанными из номерных знаков. Он опирался на копье со штыком и тяжелым металлическим шаром внизу. Под шлемом он носил дешевые черные солнечные очки.
Мужчина справа был одет таким же образом, только на нем был шлем Атакующих Сан-Диего с приклеенной пластиковой акулой. Тяжелый-тяжелый топор лежал на мускулистом плече.
Мужчина слева одарил жнецов широкой веселой улыбкой.
— Васаби? — спросил Доктор Скилз.
— Чу-у-увак, — сказал Джей-Дог, кивая на квадроцикл лидера. — Классная тачка. Можно?
Жнецы засмеялись. Послышался лязгающий звук ножей, вытаскиваемых из кожаных чехлов.
— Нет, серьезно, — сказал Доктор Скилз. — Дайте ему байк. У него настоящий «Дейви Джонс» насчет врум-врум.
Лидер жнецов тупо смотрел на них. Он наклонился к жнецу слева.
— Сказанное имело смысл?
— Они играют с тобой, брат. Давай выпотрошим их и отправимся дальше.
— Воа, плохое настроение, бра, — сказал Джей-Дог. — Тебе нужно больше пить большого чилтини.
— А тебе нужно примириться с богом, — сказал лидер. Он сказал своим людям: — Перережьте им горло и…
Воздух наполнился щелканьем взведенных курков и сдвинутых предохранителей. В лесу по обеим сторонам дороги задвигались фигуры. Мужчины, женщины и подростки. Сотни сотен людей, все из Маунтинсайда, у кого было готовое огнестрельное оружие. А узкая деревенская дорога была идеальным местом для убийства. Жнецы знали об этом, и их праведный гнев застыл ледяной жидкостью в их венах.