А город…
Город все еще стоял.
Он повернулся к своим адъютантам, обнажив зубы, его лицо стало нечеловеческой маской ярости.
— Убейте серых людей. Передайте другим. Сначала сделайте это, сделайте сейчас. А потом сорвем забор и покажем этим еретикам настоящий священный гнев.
Красные Братья помчались в толпу, выкрикивая приказы, используя проклятия, удары ногами и кулаками, чтобы привести жнецов в чувство. Чтобы они давали отпор. Некоторые жнецы побросали оружие и попытались сбежать, но после того как Красные Братья «подбодрили» их, остальные встали в строй и контратаковали с элитными воинами во главе.
Мертвые, даже бегущие мертвые, пугали и были невероятно опасны.
Но они были безмозглыми монстрами. У них не было тактики, стратегии, навыка обращения с оружием. Жнецы знали, как с ними сражаться. Конечно, знали. Убийства были их путем в рай, даже убийства мертвых.
Красное Братство вступило в битву, размахивая двуручными мечами, пожарными топорами и фермерскими косами. Они прорубали строй мертвых, убивая и расчленяя их с автоматической точностью.
Святой Джон наблюдал за этим, и медленно, медленно, его улыбка вернулась.
Любой жнец должен быть способен защититься от двух-трех мертвых. Жнецы, работающие вместе, сражающиеся в военном построении, ведомые самыми свирепыми своими представителями — это была сила, подобной которой на Земле не существовало.
Бенни Имура увидел точный момент, когда эта часть его плана провалилась. Жнецы повернулись против монстров, которые восстали против них. Тысячи клинков мерцали на солнечном свету, и массивная армия Церкви Тьмы подавляла легионы мертвых.
Он откинул голову, опираясь о лестницу, и вздохнул.
Последние баки с пропаном взорвались. Всадники Свободы у линии забора все еще стреляли, но пули были не бесконечны.
Бенни знал, что это произойдет.
Он планировал эту неудачу.
Но он боялся следующих стадий, зная, что с каждым шагом заходит все дальше и дальше на темную территорию. Даже если и был малейший шанс, что он это переживет… сможет ли он когда-нибудь найти путь из бездны?
Он в этом сомневался. Совет Джо насчет того, чтобы стать монстром, которого они боялись, не сопровождался способом возвращения к человечности.
Он уже чувствовал себя потерянным.
103
Бенни спустился с башни. Боль в спине была подобна постоянному крику, но ему было все равно. Все кричало. Сам воздух словно орал от боли.
Никс и остальные подбежали к нему. Они все еще держали свои факелы. Чонг слез вниз и присоединился к ним, подбирая факел из костра.
Одно мгновение они стояли кругом.
— Идите, — сказал он, и все повернулись и побежали.
Все, кроме Никс.
— Бенни… — начала она, но он яростно помотал головой.
— Не сейчас, — умолял он.
— Мне нужно сказать тебе на тот случай, если…
— Нет! Не надо, ради бога, — сказал он. — Если ты это скажешь, думаю, меня это убьет.
Никс увидела что-то в его глазах и отступила на шаг. Потом ее непокорные рыжие волосы вспыхнули, она повернулась и побежала.
Бенни поспешил к Соломону.
— Они убивают всех зомов, — сказал Бенни.
Охотник за головами рассмеялся.
— Ага. Показывают, чего можно добиться небольшим сотрудничеством.
— Нам бы не помешало немного такого сотрудничества.
Соломон вытащил два мачете и быстро провернул их.
— Что вы там продолжаете говорить, ребята?
— Умный воин.
Соломон кивнул.
— Умный воин.
Бенни вытащил меч и побежал вдоль линии забора.
Красные Братья и армия жнецов разорвали серых людей на части, но при этом они понесли серьезные потери. Менее половины из сорока тысяч, что последовали за святым Джоном после разграбления Хейвена, все еще могли сражаться. Но половина их были ранены. У некоторых были укусы бегунов, и когда их собственные товарищи-жнецы видели это, ножи поднимались, а тела падали.
Святой Джон не терпел инфекцию среди своих людей.
Когда поле очистилось от мертвых, святой Джон вышел вперед, все еще сжимая нож брата Питера в руке. Его остов Красных Братьев тянулся позади него. Сержанты кричали и рычали на своих людей, загоняя их в плотные ряды. Шестнадцать тысяч их стояли ровными шеренгами перед воротами Маунтинсайда. Все взгляды с обоих сторон забора были направлены на святого Джона, шагающего по запятнанному кровью полю. Теперь вонь крови была почти такой же сильной, как и запах отбеливателя.