Мужчина в розовом плаще улыбнулся очаровательной улыбкой. У него были густо подведенные глаза, в ушах блестели бриллиантовые сережки. Он послал воздушный поцелуй святому Джону и, натянув плотную ткань на лицо, кинул факел через плечо. Все остальные тоже кинули факелы.
Не к жнецам.
А назад, в поле.
Послышался звук выпускаемого газа, который перешел от шипения к реву, и мир внезапно загорелся.
104
Огонь с ревом несся по земле с невероятной скоростью. Скоростью, на которую он был бы способен, только если сама земля…
Внезапно святой Джон понял. Теперь он осознал, что отбеливатель служил двум задачам. Он не только уничтожал обоняние серых людей, но и скрывал другие запахи. Керосина, бензина и какими бы еще воспламеняющимися жидкостями эти безумные люди не насытили землю.
Жнецы отскочили от пламени, хотя стены огня были за пределами разрушенной линии забора города. Жар, однако, был ужасным. Он откидывал их назад, ударяя по ним перегретым хлором. Газовые облака перегретого отбеливателя катились на жнецов, заставляя их кашлять, вызывали тошноту, заставляли многих падать на колени. Мужчины и женщины шатались, их рвало. Жнецы начали разбегаться, забегать в дома, где они хватали занавески и полотенца, чтобы прикрыть лица.
Но сразу же они кричали и роняли ткань. На ней что-то было. Какой-то химикат, который они не чувствовали обожженными отбеливателем рецепторами.
Они, шатаясь, выходили обратно на улицы. Сотни прыгали в резервуары, чтобы избежать пламени.
— Сюда! — крикнул один из Красных Братьев, затоптав один из маленьких костров, и открыл люк. Он поднял его и увидел грубо вырытый тоннель. Дым клубами уходил вверх по тоннелю, и святой Джон внезапно понял, как защитники спаслись. Они прошли через тоннели в «паучьи дыры» снаружи, забрав с собой факелы.
Красный Брат, стоящий над люком, ахнул и отошел назад, а кровь полилась из его разрезанного горла. Фигура встала из той норы, держа копье, штык которого был окрашен красным. Вокруг ее носа и рта было повязано влажное полотенце, ее белые волосы развевались на горячем ветру. Она держала факел в левой руке и, наклонившись вперед, уперла древко в землю.
Еще один мужчина закричал в нескольких метрах оттуда, и, повернувшись, святой Джон увидел, как еретичка сестра Маргарет выползает на свет, держа нож в одной руке, а факел в другой.
Жнецы отходили назад, собираясь плотной толпой, когда огни переворачивались, и показывались защитники. Один из костров опрокинулся прямо позади святого Джона, и ему пришлось отпрыгнуть в сторону, когда фальшивая Никс с рыжими волосами поднялась наверх.
Сцена застыла. Шестнадцать тысяч жнецов, собравшихся вместе плотной массой. Три сотни защитников с факелами, стоящие в пространстве между ними и ревущие инферно. И мальчик на башне, смотрящий на них вниз.
— Убейте их, — прорычал святой Джон. — Они ничто.
Жнецы, ведомые некоторыми из Красных Братьев, двинулись вперед.
— Стойте! — крикнул Бенни, и рупор так усилил его голос, что окрик был громче рева огня.
Все замерли. Даже святой Джон и его жнецы.
— Вы не выберетесь отсюда, не сгорев, — сказал Бенни. Он закашлялся, а потом на мгновение прижал мокрую тряпку к носу и рту. Когда он снова доверился своему голосу, то сказал:
— Я даю вам один последний шанс. Опустите оружие и сорвите ангельские крылья.
— Или что? — закричал святой Джон снизу. — У тебя кончаются трюки, мальчик. Мои жнецы стащат тебя с этой башни.
— Нет, не стащат, — сказал Бенни.
— Мои жнецы умрут, чтобы послужить нашему богу.
— Возможно, — сказал Бенни. — Но сгорят ли они ради этого?
Жнецы медлили в смятении от сказанного. Огни в полях все еще горели, но ближе не подбирались. Все это видели.
Святой Джон покачал головой и махнул на башню.
— Пустые слова глупого богохульника. Братья мои… снесите эту башню.
Прежде, чем они успели сделать пять шагов, Бенни сказал:
— Вы все знаете рейнджера, капитана Леджера?
От этого имени по толпе пробежала испуганная волна ропота, некоторые осмотрелись, нет ли этого человека где-то поблизости.