Потом Джо резко развернулся и побежал к двери.
Когда он прыгнул сквозь дверной проем, Никс захлопнула дверь, и Бенни поставил засов на место. Гримм яростно и триумфально рычал, эхо отражалось от стен.
Снаружи мертвые руки начали барабанить в дверь.
77
— Дверь выдержит? — спросила Никс, ее лицо было красным от страха и возбуждения.
— Это остановит мертвых, — сказал Джо, — но эти жнецы найдут способ пробраться внутрь. Нельзя терять время.
Они оказались в каменном коридоре, который вел к лестничному пролету, уходящему вниз в темноту. Джо постарался зажечь свет, и несколько ламп вспыхнуло, но большинство уже было разбито. На полу валялись гильзы, а стены были перемазаны кровью и черной жижей.
— Смотрите, чтобы это не попало на вас, — предупредила Макреди.
— Такого в планах не было, — ответил Бенни.
Из глубины, снизу, донесся шум. Выстрелы, стоны, крики и визг.
Лайла выкинула пустой магазин и вставила в пистолет новый.
— Чонг там.
Джо коснулся ее руки.
— Послушай меня, Чонг в подвале под блокгаузом. Это три сотни метров отсюда, и между нами много дверей. Есть также десять способов добраться до тех клеток, или, по крайней мере, до коридора, который ведет к клеткам. Нам нужно спуститься по этим ступеням и найти эксплуатационный люк. Мы сможем воспользоваться им и проскочить мимо зомов, возможно, опередить их. Понимаешь?
Она кивнула.
Джо коснулся ее щеки.
— Мы доберемся до него.
Но в глазах Лайлы была пустота, и Бенни боялся, что Потерянная Девушка уже потеряла надежду.
Никс сказала:
— Подождите, а что насчет солдат? Где они? Почему они не отбиваются? Я видела только охранников, которые следили за мостом… Где все остальные? Где солдаты, которые только что на наших глазах забежали сюда?
— Это так, — сказала Макреди. — Здесь две сотни людей…
— Здесь сорок восемь солдат, — ответил Джо. — И тринадцать членов медицинской команды.
— Остальные выехали?
Глаза Джо потускнели.
— Если бы.
Далекие выстрелы и крики словно ответили вместо него. Он приставил приклад к плечу и быстро, тихо пошел вниз по лестнице. Бенни посмотрел на других и увидел разные выражения в их взглядах. Последние два слова Джо были словно ударом для них всех.
Один за другим они последовали за ним вниз по покрытым кровью ступеням. Они нашли двух мертвых солдат, которые только начали оживать. Джо убил их точными выстрелами в голову.
Бенни шел последним, и когда он, словно призрак, следовал за остальными, то раздумывал обо всем плохом, что могли значить слова Джо. И он гадал, найдут ли они во всем этом безумии Бунтарку и Еву. Живы ли они? Погибли? Смогла ли дикая бывшая жница каким-то образом прорваться через море убийц, чтобы защитить маленькую девочку, которой дорожила?
Если бы кто-то и смог, Бенни знал, это была бы она.
Ступеньки вели вниз, поворачивали за угол, снова шли вниз, а потом обрывались в круглой комнате, из которой в разных направлениях отходили четыре коридора. Джо остановился, и они все остановились, чтобы прислушаться. Самые насыщенные звуки сражения доносились из коридора слева. Из двух средних раздавались нечеткие звуки, в коридоре справа стояла тишина. Но свет в правом тоннеле не горел, и край стены, ведущей в него, был испачкан черной жижей.
— Дайте угадаю, — кисло сказал Бенни, — нам нужно туда, да?
Джо натянуто улыбнулся ему.
— Что такое? Хочешь жить вечно?
— Не вечно. Но, может, еще десятков семь, да.
— Расскажешь мне, получилось ли.
— Фонарь? — спросила Никс.
Джо включил маленький фонарик на своем ружье и настроил его на самый широкий луч, но свет был тусклым и недалеко уходил во мрак. Больше ни у кого не было фонарика.
— Не кучкуйтесь, — сказал Джо. — Мне не нужен меч в заднице.
Они зашли в коридор, следуя за голубовато-белым свечением фонаря Джо. Снова Бенни занял позицию позади. Больше не нужно отдавать эту ответственность Лайле. Он чувствовал, что способен защитить их.
Но пока они продвигались все дальше и дальше, свет со стороны лестницы тускнел, а потом исчез, и все позади Бенни стало черным, словно смоль.
«Не нужно быть слишком самоуверенным, — сказал он себе. — И не пугайся. Зрение — не единственное твое чувство. Слушай, что может рассказать тебе тьма».
Это был один из уроков Тома, пропущенный через его собственное восприятие.