В первый миг, едва наши ладони соприкоснулись, я подумал, что потеряю сознание – это чувство единения с чужим потоком Силы оказалось еще ярче и сильнее, чем десять лет назад. Намного ярче. Ведь тогда «двери» были едва приоткрыты, а на сей раз – распахнуты настежь.
Я не знаю, откуда во мне возникло осознание того, что вместе мы оба станем сильнее. Оно просто пришло – вместе с осознанием необходимости действовать быстро, очень быстро.
И уже не было времени думать.
Я просто ощутил этот проклятый кусок скалы – так, словно сам держал его руками.
Ощутил всю его силу и мощь, направленные вниз, туда, где была моя любимая.
И свою Силу.
И Силу Фарра. Его огромную сверкающую Силу... а за ней – усталость, отчаяние и лютый страх потерять ту, что значила для него так много.
Ей-богу, некоторые вещи лучше не знать.
А потом не осталось ничего. Ни его, ни меня, ни страхов, ни сомнений. Только этот поток, который соединяет все в мире – небо и землю, свет и тьму, жизнь и смерть... и жалких букашек, именующих себя людьми, вечно метущихся, жаждущих, страдающих...
Не знаю, кто из нас отбросил этот камень прочь. Наверное, все-таки Фарр. Но, вот, гнев земли усмирил я. Это оказалось так просто, когда твоя Сила сплетается с силой другого мага... и так ошеломительно прекрасно! Кажется, что больше нет никаких преград. Держу пари, наследничек чувствовал то же самое... И готов поспорить на что угодно – он, как и я, ощутил подобное впервые. Я не видел его лица, но мне это было и не нужно, я просто знал. Знал про него все.
А он – про меня.
После этого как мог я видеть в нем врага?
У нас было слишком много общего.
И слишком велик оказался соблазн вновь испытать то, что случилось в ущелье.
Объединить наши силы и стать единым целым.
Огненным смерчем, способным уничтожить все препятствия на своем пути.
Да только о таком обычно не говорят вслух.
Вот я и помалкивал. Да и вообще старался в этом доме лишний раз рта не раскрывать. От греха. Тем более, что наследничка здесь любили как родного сына и, брякни я про него чего лишнего, едва ли снискал бы одобрения хозяев Янтарного Утеса.
Впрочем, иногда молчать было решительно невозможно.
– Отстать ты от меня, дубина! С кузеном своим иди нянчиться! – сказал я Фарру и позволил рукаву вспыхнуть ярким пламенем. Принц отшатнулся испуганно, уставился на свою ладонь в изумлении.
Конечно же, на ней не осталось и самого малого следа огня. Я вовсе не собирался причинять боль или портить свою новую одежду – просто хотел показать этому зануде, что у меня тоже есть зубы. И воля делать то, что я хочу. А не он.
За завтраком Фарр был непривычно молчалив. Обычно этот насмешник предпочитал молоть языком направо и налево, да еще и меня задеть обязательно. Но не сегодня. Единственным звуком, исходящим с его стороны, был стук ложки о миску.
Я все еще не мог видеть выражения лиц, но знал наверняка, что у Фарра физиономия мрачнее тучи. Можно сколько угодно колотить песочный куль, а выбить из себя обиду и гнев не так-то просто... Они сочились сквозь наши поры и заполняли все вокруг. Даже говорливые кухарки притихли и посмешили заняться своими делами подальше от нас.
Я прекрасно понимал, о чем думает этот королевский сынок, привыкший получать все, что ему хочется. С каждой минутой его молчание становилось все тоньше, а решимость вскочить и бежать к конюшне -– все ощутимей.
– Это плохая идея, – брякнул я зачем-то. – Она будет в бешенстве...
Молчание стало острым, как лезвие ножа.
Мы много, о чем говорили за минувшие недели. Но никогда про Айну. Никогда про то, что мы оба чувствовали рядом с ней. И без нее...
По правде сказать, я сам никогда не верил до конца, будто она и в самом деле останется со мной. Я желал этого так сильно... Сильней, чем забыть гнусную рожу Кешта. Сильнее, чем вновь стать зрячим... Но понимал, как глупо надеяться на подобное чудо. И потому каждый день рядом с ней был для меня подарком, а каждая ночь – счастьем за гранью слов. То, что я ощущал, когда наши тела сливались воедино, едва ли вообще можно выразить словами. Поняв, что она ушла, я испытал такую боль, от которой на несколько мгновений остановилось сердце. Но я был готов к этой боли... Я с самого начала был к ней готов.
Не мог же я в самом деле поверить, что это счастье отпущено мне надолго.
А вот Фарр думал иначе. Он-то привык мнить себя самым желанным гостем в ее сердце. Пока не увидел рядом с ней меня... Бедный глупенький принц. К таким разочарованиям жизнь его не готовила. Иногда быть подзаборной собакой гораздо легче.