Хоаран с низким стоном приподнялся на локтях, запрокинул голову на миг, потом посмотрел на Джина. Джин невольно подался вперёд, постаравшись не потерять ритм, и, задыхаясь, провёл губами по подбородку Хоарана. Он продолжал двигаться — даже увеличил скорость. И его губы то прикасались к коже рыжего, то бессильно соскальзывали. Он застонал от отчаяния — жажда поцелуя стала невыносимой.
— Держись… за… меня… — хрипло пробормотал с усилием Хоаран и, оттолкнувшись руками, сдвинулся ближе к краю помоста.
Джин ни черта не понял, зато его тело догадалось быстро, в чём выгода. Теперь, когда рыжий опирался на выпрямленные руки, за него удобно было ухватиться, удобно было прильнуть к нему и не только двигаться в прежнем ритме и с прежним эффектом, но и добавить что-нибудь новенькое. Джин оплёл руками шею Хоарана, нашёл его губы своими и продолжил свой танец на грани между разумом и безумием. Потом, удерживаясь по-прежнему за загорелую шею, откинулся чуть назад, запрокинул голову… Через минуту опять прильнул к Хоарану и припал губами к шее слева, едва отыскал нужную точку и с пылом принялся мучить её языком и поцелуями, желая услышать голос Хоарана, смешать его с собственным. Услышал, смешал — и сошёл с ума окончательно. И забыл обо всём. Больше он не различал собственных движений, стонов, хриплых слов. Просто тонул в звуках, что издавал Хоаран, и в ощущениях, и в туманной дымке, смягчавшей взгляд рыжего.
Джина тряхнуло всего целиком, правда, он этого даже не заметил, обрушившись на Хоарана. Тот машинально поймал его и упал на помост. Только через некоторое время Джин смог различить, как от каждого вдоха и выдоха грудь Хоарана поднимается и опускается под ним. Сам он дышал не лучше, словно пробежал марафонскую дистанцию. Но это не помешало ему запустить пальцы в яркие пряди и слегка прикусить нижнюю губу Хоарана, тронуть языком. Сладко…
Рыжий мгновенно извернулся, припечатав Джина спиной к гладкой поверхности, показавшейся приятно прохладной. Горячая ладонь уверенно спустилась на бедро и одним движением избавила Джина от лоскута некогда блестящей ткани.
— Эй, ты же…
— Сдержал слово и не трогал тебя. Но ты же не думаешь, что я позволю тебе легко отделаться? — прищурившись, уточнил Хоаран. Он соскользнул с помоста, едва не рухнул из-за болтавшихся в районе колен джинсов и тихо выругался, но это не помешало ему притянуть к себе Джина, вклиниться бёдрами меж его колен и многообещающе улыбнуться.
— Ты… ты… спятил… — с трудом выдохнул Джин в перерывах между поцелуями. — И я… да погоди…
— Нет уж.
— Никуда я не… денусь… дай сказать… зараза!
— Ну и?
— Я был бы не против, если б ты меня время от времени соблазнял. Не прикасаясь. Точно так же. Даже согласен после расплачиваться.
— Не вопрос. Пока ты не научишься танцевать.
— Что?!
— Ты же не собираешься оставить меня без стриптиза?
С тихим смехом Джин обнял рыжего заразу и крепче прижал к себе.
— Тебе всё-таки понравилось?
— Это было, как минимум, очень весело, — хмыкнул Хоаран и предусмотрительно занял Джина поцелуем, избавив тем самым себя от потока нелестных эпитетов.
========== Любую дорогу выбирай… ==========
Комментарий к Любую дорогу выбирай…
http://prostopleer.com/tracks/5055661vmbN
MaNga — Tek Yцn Seзtiğin Tüm Yollar
MaNga — Финал только один
Есть слёзы внутри — снаружи их нет,
Есть вопль внутри — он уже умирает в тебе.
Твой взгляд, твой взгляд
Скользит по бумаге, но ничего не видит.
Тебе есть, что написать, но ты не напишешь:
Спасения нет — ведь тебе всё равно, теперь тебе всё равно…
И ты чётко сознаёшь, что…
Пускай тело свободно, какой в этом смысл?
В твоей душе отныне живёт лишь боль.
Возврата в прошлое больше нет:
Любую дорогу выбирай — финал будет один.
Бежать подальше от всех знакомых и друзей,
Прожить новый день, не заглядывая в зеркала…
Твои глаза, твои глаза
Смотрят вперёд, но видят лишь глухое безмолвие.
Всё, что внутри тебя, — не передать словами:
Спасения нет — и ты в плену безмолвия.
И ты чётко сознаёшь, что…
х2 Пускай тело свободно, какой в этом смысл?
В твоей душе отныне живёт лишь боль.
Возврата в прошлое больше нет:
Любую дорогу выбирай — финал будет один.
обложка: https://pp.userapi.com/c623231/v623231763/14a99/qPsCja8dVII.jpg
Джин ещё ни разу в жизни не оказывался в столь сложной и нелепой ситуации.
Он сидел у окна на лекции по истории Кореи, а преподаватель рассказывал о периоде Трёх государств. Сложно, но проблема заключалась не в истории.
Джин ещё ниже склонился над своими записями и покосился в сторону окна. Проклятие! Если бы он соизволил узнать заранее имена преподавателей, то… Сбежал бы? Быть может.
Проклятие! Пятница, последняя лекция… Для полного счастья не хватало тринадцатого числа. И если Хоаран узнает, то открутит ему голову — и, кстати, будет совершенно прав.
Ну чёрт бы всё побрал!.. Расслабился, называется, и тут же влип!
— Кирияма.
Джин задумчиво обвёл в кружок две даты.
— Кирияма!
И полюбовался на слово “Когурё”.
— Кирияма, вы поспать решили?
И тогда только дошло, что Кирияма — это, собственно, он и есть. Проклятие!
Джин вскочил и вопросительно уставился на преподавателя.
— Возьмёте тему по культуре Когурё в период с I по IV века.
Джин кивнул, но вопросительный взгляд не отвёл, однако учитель спокойно назвал следующую фамилию и огласил задание. Словно ничего не произошло. Словно тут нет никого из них двоих.
“Хоа меня прибьёт…” — обречённо подумал Джин, медленно опустившись на стул. Он взял низкий старт и рванул к двери с последней секундой лекции.
Как бы не так…
— Кирияма, задержитесь на минуту, — прозвучал за спиной властный и холодный голос. И Джин против собственной воли застыл на месте — ноги будто приросли к полу, а голову захотелось спрятать в песок, как страусу.
И нет, это не страх. Это называлось иначе. У него просто сил не осталось — ни капельки сил он не находил, чтобы посмотреть преподавателю в лицо.
Это называлось — вина, грех, раскаяние… Да как угодно! У него просто нет права видеть этого человека и говорить с ним! Ни права, ни сил, ни возможностей. Это больно. Лучше уж просто умереть на месте, чем взглянуть на строгое лицо, черты которого отшлифованы горечью, страданиями и непреклонной силой воли. Потому что в части горечи и страданий виноват был именно Джин. И он понятия не имел, насколько велика эта часть, но точно знал, что отнюдь не мала.
— Здравствуйте, мастер Бэк, — убито пробормотал он, повернувшись к собеседнику, но не рискнув поднять голову.
— Кирияма Кэнго, да? — с неподражаемой интонацией уточнил наставник Хоарана.
Какого дьявола он забыл здесь? Хоаран никогда не говорил, что он преподаёт историю!
— Простите, мне, наверное, лучше уйти…
— Он знает? — Вопрос внезапный — и в лоб.
— Он?
— Хватит, — властно одёрнул Джина мастер Бэк. — Не знаю, почему ты здесь, но мне приходит в голову лишь одна причина. Однако поединка ещё не было, так? Он знает?
— Я не собираюсь с ним драться! — Джин вскинул голову и наконец посмотрел на наставника. — Я… У вас нет причин для беспокойства.
— Меня не интересуют твои намерения. Я задал иной вопрос, — хладнокровно напомнил о сути дела Бэк.
— Он… знает. И в Кирияму я превратился благодаря его помощи. — Лгать не стоило, и он не лгал. Лучше уж ему ответить на эти вопросы, чтобы Бэку не пришло в голову задать их рыжему. Мастер беспокоился — беспокоился отнюдь не за себя, и Джин видел это отчётливо. Стало ещё больнее, а вина уже грозила придавить его к полу своей тяжестью.
Любимый и лучший ученик, да? Какое там… Для мастера Бэка Хоаран значил куда больше, чем Джину прежде казалось. И сейчас он говорил не с учителем, а с отцом — назвать это иначе невозможно.
И он сделал то, что показалось ему единственно правильным. Положил вещи на ближайший стол, опустился на колени и поклонился, почти коснувшись лбом пола. Язык стал твёрдым, как у волка, но всё же он смог глухо выговорить: