— Чтобы стекло не запотевало, — пояснил он. — Надевай.
Джин маску послушно надел, после чего Хоаран проверил, как она сидит. Они вновь нырнули. Джин действительно стал лучше видеть под водой в маске. Напарник сделал отметку на валуне камнем и жестами показал, что Джине нельзя пока погружаться ниже отметки, сам же он спокойно ушёл вниз, а потом и вовсе исчез из вида.
Джин вынырнул раньше. Он покачивался на волнах и ждал, время от времени уходя немного под воду и пытаясь углядеть Хоарана. В один из таких моментов Хоаран и поймал его за ногу, слегка притопил секунд на пять, а потом выволок на поверхность.
— Дурацкие у тебя шуточки, — рыкнул Джин.
— А ты не страдай ерундой. Я же сделал тебе отметку — мог бы тренироваться, а не изображать поплавок на волнах. За один мой средний заплыв ты мог нырнуть трижды на семь-восемь футов.
Хоаран протянул ему руку, и они снова нырнули вместе. У отметки Хоаран выпустил пальцы Джина и опять ушёл вниз. На этот раз Джин продержался под водой целую минуту, перевёл дух и нырнул, нашёл отметку и, уцепившись за выступы скалы, ещё минуту пробыл на нужной глубине. Во время третьего захода встретил напарника, тот улыбался под водой во все тридцать два зуба. Затем они ещё ныряли вместе, но Хоаран больше не отпускал руку Джина и держался тоже почти на уровне отметки, только не позволял спутнику стоять на месте, а заставлял плавать кругами и мешал всплывать. В итоге запаса воздуха Джину стало хватать где-то минуты на полторы.
— У тебя объём лёгких вряд ли так уж намного меньше моего, сорок пять секунд — мало для тебя, просто ты слишком быстро расходуешь воздух, — объяснил Хоаран. — Сорок — сорок пять секунд — это норма для обычного человека с неплохой физической подготовкой и без опыта ныряния, а ты две минуты точно должен выдерживать без особых проблем. Но вот больше… тут уже нужны долгие тренировки.
К вечеру Джин валился с ног от усталости. Он едва влез наверх, дополз до вороха одеял и мгновенно вырубился, провалившись в безмятежный сон и забыв о еде.
***
Джин проснулся ещё затемно. Точнее, небо на востоке как раз посветлело, но солнце пока ещё не осмелилось выглянуть из-за горизонта.
Причиной же пробуждения Джина стало отнюдь не желание встретить рассвет, а банальная ноющая боль во всём теле. Мышцы стонали от недавних подводных упражнений. Даже самое незначительное движение обостряло неприятные ощущения.
Джин чуть повернул голову. Хоаран дрых без задних ног: устроил голову на животе Джина, вытянулся на покрывалах во весь рост и чему-то улыбался во сне. Вот уж у кого ничего не болело!
Попытка спихнуть Хоарана завершилась провалом. Хоаран просто обхватил Джина руками и продолжил смотреть сны. Зато Джин едва не взвыл, когда цепкие ладони крепко стиснули его рёбра. К счастью, Хоаран не стал вертеться и менять положение, так что вскоре боль в мышцах на боках немного притупилась.
Джин вздохнул и посмотрел на обращённое к нему лицо. Даже сейчас в рассеянном свете он отчётливо видел, что за миновавший день Хоаран успел неплохо загореть — весь, с головы до пят. Поморщившись, он всё-таки вытянул руку и зарылся пальцами в непослушные пряди, добрался до виска и ощутил ровное биение пульса под ладонью. Хоаран слегка повернул голову, подставив под руку Джина затылок. С его губ слетел почти неуловимый звук, подозрительно похожий на довольное ворчание.
Зараза!
Джин кончиком пальца пару раз провёл по краю уха Хоарана — легонько и невесомо. Хоаран немедленно ухватил его руками крепче и мотнул головой, дабы избавиться от того, что щекотало его ухо.
Джин зашипел вновь, отчётливо прочувствовав хватку Хоарана. Ну вот хоть на части разорвись: и потормошить рыжего гада охота, и не вызвать новую волну боли неосторожными движениями.
— Хоа…
Ноль реакции, режим “сдохну, но не проснусь”.
— Пожар!
И ухом не повёл.
— Потоп! Наводнение!
Как об стенку горох.
— Насилуют!
Хоаран сонно издал тихий вопросительный звук, содержавший в себе искру слабого интереса.
— Скотина…
“Скотина” сладко потянулся, снова обмяк на Джине и засопел себе дальше. Джин обречённо уронил голову на надувную подушку и закрыл глаза. Ну вот что с ним делать? Опять запустил пальцы в рыжие пряди, поворошил немного, потом легонько погладил тёмную бровь. Хоаран немедленно нахмурился недовольно, а через минуту соизволил приоткрыть один глаз и рыкнуть:
— Отстань!
— Подъём.
Хоаран лениво приподнял голову, уставился на едва показавшее край из-за горизонта солнце, затем мрачно посмотрел на Джина.
— Заткнись и спи дальше.
— Хотя бы слезь с меня.
— Зачем?
— Хоа… — Джин невольно поморщился, когда Хоаран вновь заворочался. — Эй!
— Гм… — Хоаран с интересом понаблюдал за ним — и вдруг сверкнул улыбкой. — Ага!
Джин даже ничего подумать не успел, а Хоаран уже уселся на него верхом и вцепился пальцами в мышцы, как тигр когтями в добычу.
— Какого чёрта! — взвился Джин, но тут же улёгся обратно от толчка в грудь.
— Тихо. Сейчас будем тебя лечить от перегрузок, ибо сегодня я жажду увидеть тебя на глубине в десять метров.
— Что?! — пришёл в ужас Джин и отчаянно рванулся на свободу. Не тут-то было! Выдраться из цепких рук Хоарана оказалось не так-то и просто, а через минуту “пациенту” стало не до этого, потому что Хоаран уверенно ухватился за узлы сведённых болью мышц и принялся творить с ними нечто страшное и невообразимое. В быту это называлось “массаж”, но вот прямо сейчас и с позиции Джина это звалось “пыткой”.
Его мяли, трепали, крутили и даже выкручивали, выжимали, тискали, трясли, хлопали, больно тыкали кончиками и костяшками пальцев, давили основаниями ладоней, щипали и тянули. И внутри всё страшно трещало… Через полчаса Джин собственному счастью не поверил и растёкся бескостной массой по покрывалу. Неужели пытка закончилась?
Ну да. Его бесцеремонно встряхнули, как котёнка.
— Чего это ты разлёгся? Пошли нырять.
— Иди ты…
— Угу.
Хоаран и впрямь пошёл. Прихватив с собой Джина. Мнение Джина при этом было жестоко проигнорировано.
Оказавшись в воде, тем не менее, Джин испытал облегчение. По крайней мере, тело слушалось хорошо и ныло не так резко и отчётливо, как при побудке.
— Чего ты такой мрачный? Уже терпимо должно быть.
В ответ Джин глухо буркнул:
— Тебя бы так скрутило…
— Скручивает иногда, но мне нравится.
— Извращенец.
— Может быть, но мне действительно нравится, когда мышцы ноют. В таком состоянии они работают безупречно, — пожал плечами Хоаран и протянул Джину маску. Тот плюнул на стекло и растёр слюну по внутренней стороне, затем надел это дополнительное средство.
Придётся нырять, деваться некуда. В буквальном смысле слова — некуда. Тут даже не спрячешься никуда: море вокруг и Хоаран. Спрятаться можно исключительно в морских глубинах, да и то — если нырять уметь. И всё равно — даже это не поможет.
Через два часа Джин был близок к тому, чтобы вымаливать помилование. Однако Хоаран остался глух и к угрозам, и к просьбам, и к соблазнам. Хуже того, он привязал к Джину булыжник и спихнул в воду — Джина вместе с грузом. Ещё через час Джин дозрел до умышленного убийства, детали которого тщательно продумывал. Хотя особенно хорошо и подробно он представлял себе те муки, коим подвергнет одного рыжего заразу. Процесс поимки пока занимал его мало.
Миновал ещё час — и Джин забыл о планах, оказавшись наконец на десятиметровой глубине вместе с Хоараном. Так много новых ощущений… Видимость не особо, слух тоже, точнее, сложилось впечатление, что он научился слышать телом или костями. И неожиданная прохлада.
Когда вынырнули, Хоаран подтвердил, что под водой включается костный слух, и добавил, что кровь меняет цвет на разных глубинах. Сначала становится розовой, потом зелёной, а ниже тридцати метров синеет, после шестидесяти — чернеет.
— На самом деле она остаётся красной, просто вода поглощает цвета, а красный исчезает первым. Ну как?