Хоаран вздохнул, отыскал большим пальцем левой руки центр правой ладони, слегка нажал и сначала медленно, а затем всё увереннее принялся массировать нужную точку. Времени на отдых всё равно оставалось ужасающе мало, но он не привык сдаваться так легко, обладая к тому же ещё и припрятанными в рукаве козырями.
Будильник взревел через полтора часа, а чувство такое, словно минуту назад закрыл глаза… И всё-таки он опоздал. К счастью, ещё шла полным ходом проверка гоночных лёгких байков и разогрев, а эти процедуры могли провести и без Хоарана.
Сначала наблюдал за работами, лениво потягивая сок и иногда поглядывая на небо. Мало того, что утро выдалось хмурым, так ещё и дождь собирался. Хотя он не возражал: эти дождливые недели, проведённые в Японии, отличались от всех прочих. И даже хорошо, что погода тоже не такая, как раньше. И, кроме того, дождь подходил целиком и полностью — вполне в духе Джина.
Прозвучал сигнал сбора на треке, и одновременно с этим сигналом с неба полились потоки воды. Он невольно улыбнулся и тут же попытался убрать улыбку, вылезшую не к месту.
Вместо защитных очков пришлось надеть шлем, ну да ничего. Проверил неизменные боевые перчатки, бросил ладони на руль и устремил взгляд на серую влажную полосу, на гладкой поверхности которой танцевали капли дождя, разбиваясь вновь и вновь — бесчисленное количество раз.
“Ну что? Ещё разок — и прямо в небо?”
Под шлемом он улыбнулся, больше не таясь. Скорость, дождь, расправленные крылья и полёт в небе, а финальным аккордом станет победа. Так и будет.
— Простите… Извините… Позвольте пройти…
Джин протиснулся к ограде и едва не столкнул бравого мужичка на трек.
— Простите… — повторил он на автомате.
— Молодёжь! — фыркнул мужчина, устроившись удобнее и проводив взглядом гонщиков, вписавшихся в крутой поворот, он покосился на Джина. — Тут такое событие — разве можно приходить не вовремя?
Джин растерянно пожал плечами.
— Коллега? — кивнув на байкеров, несущихся по треку мимо, уточнил разговорчивый зритель.
— Друг, — немного подумав, ответил Джин и откинул с лица намокшие тёмные волосы.
— Номер-то какой? Вдруг я на него поставил…
— Восемьдесят первый.
Мужичок едва не спикировал на трек второй раз, Джин успел ухватить его за пояс и вернуть на ограду.
— Неужели совсем не стыдно врать-то? — возмутился болельщик.
— Но я сказал правду… — в недоумении пробормотал он.
— Это восемьдесят первый тебе-то друг? Не говори ерунды, мальчишка! Хэруцу эндзэруцу — птицы высокого полёта, с таким простаком, как ты…
Он уже не слышал слов разговорчивого зрителя, выхватив одно знакомое сочетание: “хэруцу эндзэруцу” — “ангелы ада”, клубные байкеры.
— Но “цвета” *… — сам себе сказал Джин.
— Из двух частей “цвета”, — кивнул собеседник со знанием дела. — Центральная и нижняя, верхней нет.
Он говорил о лого на спине Хоарана. В центральной части располагался череп то ли с крыльями, то ли с рогами, в нижней — надпись, но Джин не мог разобрать слова, выведенные шрифтом, смахивающим на готический.
— Но…
— Парень, ни черта ты не знаешь и врёшь. Раз нет верхней части цветов, то это Вольный Всадник*. Другими словами, это тот, кто не признаёт иерархию и никому не подчиняется, вне цепочки. Не так уж их и много, этих вольных птиц…
Джин переваривал услышанное. Интересно, почему Хоаран ни разу не сказал об этом? Ну, хотя бы похвастать мог же, или нет?
Тем временем словоохотливый собеседник увлечённо рассказывал о крыльях на эмблемах хэруцу эндзэруцу и о значении их цвета.
— А белые крылья? — невольно спросил Джин.
— Белые? Да ничего особенного, часто встречаются, хотя некоторые поговаривают, что белый цвет — цвет смерти. Да и Белый Крест позволено носить только тем, кто осмелился разрыть могилу и взять оттуда то, что принадлежало умершему.
Джин встревоженно осмотрел Хоарана и перевёл дух с облегчением — на том никаких белых крестов не наблюдалось.
— А что написано в нижней части цветов?
Мужичок прищурился и вытянул шею.
— А чёрт его знает, шрифт такой, что ничего и не разобрать… Раз ты говоришь, что этот ангел ада — твой друг, вот и спроси у него сам.
Мысль, конечно, здравая, но… Джин усомнился в её правильности, ведь Хоаран умолчал о хэруцу эндзэруцу. Надо же, а он как чувствовал и называл его “ангелом”. И белые крылья, и гильза с крыльями на шее…
Хоть кто-нибудь знал правду о прошлом этого ненормального рыжего мерзавца?
Впрочем, один человек точно знал. Сам Хоаран.
Вот только Джину от этого легче не становилось.
— А он и впрямь Эндзэру… — пробормотал знакомый уже болельщик. — Не ездит, а летает. Крылатый.
И этот “крылатый” лихо затормозил, победив в заезде. Ну кто бы сомневался? Джин поспешил к Хоарану, которого постепенно окружала толпа.
Хоаран стянул шлем с головы, подставив лицо под струйки дождя. Сколько он ни пытался убрать к чертям улыбку, она всё равно нагло вылезала. И когда он тряхнул головой и постарался сосредоточиться на лицах вокруг, наткнулся на столь же радостную улыбку Джина.
Джин опустил глаза и прочёл надпись на байке Хоарана: “Ударят тебя — бей в ответ”. И он обречённо покачал головой.
— Ты же не думал, что я напишу там нечто эдакое: “Если тебя ударили по левой щеке, подставь и правую…”
— Да, такое точно в мысли не приходило. Но что-нибудь вроде “Повелитель Зла…”
— …и ещё большими буквами, — кивнул Хоаран с подозрительно серьёзным выражением на лице. — Или “Охотник за головами” — тоже большими буквами и на весь байк.
Он смотрел на возмущённого Джина и чувствовал, что искорки смеха в глазах сейчас выдадут его с головой.
— Кстати, а что у тебя на спине написано? — словно между делом, невзначай, спросил Джин.
— Заноза в заднице, — невозмутимо ответил Хоаран. — Или хвост дракона. Что-то в этом духе, а что?
Бред, но во лжи не уличишь так просто, однако стоило запомнить — Хоарану есть что скрывать.
— Просто любопытно было. Ну, раз уж ты победил, то чего желает победитель?
— Честно? — Хоаран метко бросил шлем одному из техников и вздохнул. — Мне бы сейчас подушку на ухо, одеяло на ноги — и часиков по двадцать здорового сна на каждый глаз…
— Да, отдых тебе не повредит, — осмотрев его, подтвердил Джин.
— Но вряд ли получится. Послезавтра утром я возвращаюсь в Сеул, — повертев в руках очки, признался Хоаран.
Воцарилась тишина — тишина на двоих, когда вокруг шумели и гомонили люди, шумел дождь, а они — вдвоём — ничего не слышали и не замечали.
— Вот как… А позже…
— Я обещал мастеру, — он безжалостно пресёк попытки Джина отсрочить отъезд.
— Жаль, — почти неслышно проронил Джин.
Хоаран пожал плечами и подмигнул ему, спросив с непонятным весельем:
— Как насчёт партии в бильярд?
— А церемония поздравления, вручение награ…
— Да ну их к чёрту! Я победил — остальное меня не волнует. Поехали?
В конце концов, для Хоарана всегда имело большое значение то, что он чувствовал сам, а не то, что чувствовали другие. Он мог относиться к Джину так, как того сам желал, лишь бы Джин принимал это — вот и всё. Вот так вот просто.
Джин осторожно устроился за спиной Хоарана, бросив внимательный взгляд на его спину. Всё-таки череп на кожаной жилетке здорово напоминал ему физиономию одного знакомого демона…
Комментарий к Крылья Ангела
* Чанбара — пустые боевики с бесконечными схватками.
* Строки в эпиграфах из песни группы “Маврик” — Пока Боги Спят
* Макото — наиболее близкое по значению слово “искренность” и, в то же время, это нечто большее, чем просто искренность, как её понимаем мы.
* Ай учи — обоюдная успешная атака в фехтовании, которая, как правило, влекла за собой гибель обоих противников.
* хэруцу эндзэруцу (яп.) — ангелы ада, как имя собственное, так и имя нарицательное, обозначающее клубных байкеров.
* Эндзэру — Ангел (яп. произношение англ. слова)