— Не нужно, — отказался Хоаран, перекинув ногу через байк.
— Погоди, вот ещё… — Дама в алом костюме протянула ему футляр. Открывать его не требовалось, Хоаран и так знал, что там лежит. Он мотнул головой. — Уверен?
— Шуму много от этих штук, попроще есть что?
Эрик озадаченно погладил пальцем подбородок, затем подозвал Бублика и что-то тихо ему велел. Телохранитель “итальянки” скоро вернулся с небольшим свёртком.
— Это подойдёт?
Хоаран вытряхнул из свёртка широкий пояс и лёгкую кожаную куртку. Поясом он обернул рёбра — нижний край почти касался ремня его джинсов, а верхний доходил до середины груди — и затянул шнуровку. Пояс, собственно, представлял собой ножны для внушительного количества лёгких метательных клиньев. Куртку Хоаран накинул сверху и застегнул на молнию. На куртке тоже хватало клиньев, просто искусно замаскированных.
— Вооружён до зубов, — невольно улыбнулся Эрик.
— Не думаю, что пригодится, — пожал плечами Хоаран. — Готовь деньги, встретимся через неделю.
“Итальянка” проводила взглядом влившегося в поток машин байкера, приложила к уху телефон и подтвердила:
— Ждите груз в назначенный срок. Как обычно. Да, тот же почтальон. Меня не волнует, что у него нет водительского удостоверения, и вас это тоже не должно волновать. Ваше дело — груз.
Эрик убрал телефон в сумочку и покосился на Бублика.
— Что столбом встал? Иди, присмотри за гостем. Пусть кофе ему сделают и ужин. Как оклемается, позовёшь меня. Ну вот, неделю будем жить на вулкане…
С другой стороны, он надеялся на лучшее. Хоаран никогда его не подводил — его вообще ни разу даже догнать не смогли. Пусть так и будет, пусть так и будет… Никто не знает дороги лучше Хоарана, и никто не умеет так гонять. Он самый быстрый и самый умелый. “Крылатый”.
— Пора завязывать с левыми делами — стар я уже для этого… — пробормотал владелец “Райских Кущей” и выудил из кармана портсигар.
— Мадам! Мадам!
— Да чтоб вас раскорячило… Ну что ещё?
— Момо и Сэль пирсингом сцепились, отцепить никак. Что делать?
— Даже не говори мне, в каких местах у них этот пирсинг! И знать не желаю! Как сцепились, пусть так и расцепливаются, козы!
— Так никак же не выходит — слиплись…
— Значит, так пускай и остаются, — отмахнулась Мадам. — Не расцепятся до завтра, отрежем.
— Что именно отрежем? — побелел юноша.
— Пирсинг отрежем, не идиоток же этих резать…
— Мадам!
— Да, Рори, где ещё горит?.. — устало отозвался Эрик, щёлкнув зажигалкой.
— У клиента полвибратора застряло…
— Прямо там? — предположила дама, выдохнув сизое колечко из дыма.
— Ну да…
— А почему только половина? Вторую куда дели?
— Отломилась, Мадам. В смысле, ручка, а сам вибратор там и остался. Помните, эксклюзивная мини-модель на мощных батарейках?
— На сколько заряда-то хватит?
— Боюсь, клиент столько не выдержит. А вытащить вручную не вышло — кайфует и не даётся.
— Аха… Ладно, показывай этого счастливчика с моторчиком в заднице… — Эрик сделал новую затяжку и неторопливо последовал за Рори.
“Пожар в борделе во время наводнения” — это не шутка, а так оно и есть. Суровая правда жизни. И у них эта правда случалась каждый день, и по несколько раз на дню. Люди такого способны напридумывать, лишь бы утолить свои самые сокровенные вожделения… И Эрик действительно чувствовал себя старым и уставшим, потому что в последнее время уже ничто не могло его удивить. Все трюки и происшествия знакомы и известны, новеньких глупостей нет, потому и думалось, что он уже на всё в этом мире насмотрелся.
— А если вниз головой перевернуть и потрясти?
— Дурак, ещё глубже провалится же! За руки надо трясти, тогда вдруг и выпадет…
— Работающий ни за что не выпадет, там массажёры при работе топорщатся.
— Значит, сдохнет — ничего не попишешь, батарейки дней на пятнадцать хватит.
— И заключение о смерти — умер от непрекращающегося оргазма, угу…
— На фабрику лучше позвоните и скажите, чтобы литые ручки делали, и батарейки попроще, — рассеянно велел Эрик. — И никто ещё не помер. Кайф поймает пару раз и выдохнется — тогда и достанем моторчик. Вечный кайф, дети мои, это сказки… Хочется да не можется.
***
Джин поправил монитор, подвигал мышку по коврику для порядка и довольно вздохнул. Установить блок учебных материалов — и всё будет просто прекрасно. Он поднялся со стула и огляделся с чувством выполненного долга. Комната преобразилась — и Джина совершенно не волновало, как к этому отнесётся Хоаран.
Сначала он хотел тут просто всё разгромить, включая байки на первом этаже. Полить бензинчиком, бросить спичку и полюбоваться на дивный аттракцион с безопасного расстояния. Подумав немного, от этой идеи отказался, ибо такое понятие как “безопасное расстояние” после подобной выходки перестало бы для него существовать. Хоаран бы его из-под земли достал.
Месть — холодное блюдо. Через пару дней после отъезда Хоарана Джин удумал покрасить всё внутри в какой-нибудь особо отвратный цвет, с другой стороны, ему не улыбалось торчать с малярной кистью сутки напролёт у стен. Да и жить ему… Жить в окружении отвратного цвета? Ладно, Хоаран заслужил, но ему самому на кой так мучиться?
Ещё через пару дней он решил просто поменять всё, что ему поменять хотелось всегда.
Прежде всего его бесило большое и длинное окно, которое, как видно, веками не знало, что существуют, к примеру, жалюзи. По ночам неоновые отсветы на стене могли спокойно заменить мощную лампу — ночь, а в комнате день почему-то продолжался до утра. К счастью, Джин сообразил испытать жалюзи в магазине и пришёл к выводу, что жалюзи не помогут. Тогда он присмотрел плотные тёмно-синие шторы, двухслойные, прикупил дополнительное оборудование и, отыскав в запасниках Хоарана нужные инструменты, прикрепил над окном карниз, и пристроил шторы. Ночь превратилась в ночь, как ей и полагалось. Но и это Джина не удовлетворило. Всё-таки свет по ночам иногда был весьма к месту. И Джин потратился на симпатичный фонарь, обрамлённый хрустальными дельфинчиками, который и прибил намертво над тем, что у рыжего называлось “кроватью”. Когда он включил фонарь ночью, половину комнаты залил нежный робкий свет, а медленно вращавшиеся вокруг фонаря дельфины украшали всё вокруг мягкими бликами.
Затем Джин притащил большое зеркало и опять же закрепил его на стене — напротив “кровати”. В конце концов, у Хоарана даже зеркало — одно-единственное и небольшое, да и то — в ванной.
После зеркала как-то всё само обрело устрашающие размеры. Джин не планировал ничего такого, но… Компьютер ему всё-таки требовался, так что он его купил. И купил будильник в виде хрустального куба, и нормальную посуду, потому что замучился есть из каких-то странных изделий работы пьяного гончара, и ковёр, и… На ковре ему удалось остановиться — с трудом, но тем не менее.
И пришёл черёд вещей Хоарана. Джин безжалостно выдворил из стенного шкафа шмотки проклятого Хоарана и свалил в картонные коробки всё то, что, на его взгляд, требовалось выкинуть к чертям собачьим. Шкаф сразу же освободился на две трети. Джин, мурлыча себе под нос услышанную на улице песенку, старательно развешивал в шкафу собственные вещи и предвкушал бешенство Хоарана. Коробки он отволок вниз — к байкам, там им самое место. Добравшись до кухни, Джин распотрошил холодильник и выкинул из него всё несъедобное, механическое и стальное. Металлолом тоже перекочевал к байкам.
Джин сунулся в ванную и обследовал помещение от потолка до пола, однако не обнаружил ничего лишнего или ненужного — в ванной Хоаран почему-то металлических вещей не держал, что всё же радовало.
Пораскинув мозгами, Джин прикупил ещё одно большое зеркало и повесил на стене в ванной. Много не мало, пригодится, да и висит себе — есть не просит. И когда он уже выходил, то задел пальцами задвижку на двери. Сначала лишь какая-то смутная мысль скользнула по самому краю сознания, а оформилась она чётко на пороге кухни.
Кое-кто любил засыпать в воде — за закрытой дверью, и тогда Джин медленно, но надёжно изводился, переживая за беспечного Хоарана. Именно! Долой задвижку! На кой она вообще нужна, если… Ну… Не то чтобы они постоянно оказывались в ванной вместе, но иногда — бывало. А зачем тогда задвижка? Задвижкой, собственно, пользовался исключительно Хоаран — любитель уединяться временами, особенно после мелких ссор. Или не таких уж и мелких…