* Хана — прозвище Хоарана. С кор. - “Первый”.
* Цвета — название символики клубных байкеров, цвета и лого варьируются в зависимости от структуры клуба в конкретной стране. В маленьких странах обычно используют всего одну или две части цветов или только лого из-за простоты идентификации, в крупных — все + нашивки. Надпись на спине у Хоарана — Demon Head.
========== Оставь или убей ==========
Таймлайн - Пятый Турнир. Условный дэс
ОСТАВЬ ИЛИ УБЕЙ (Джин)
Стальные пальцы оплели руку, шершавая подошва оцарапала кожу.
Неожиданно холодные светло-карие глаза.
Слабый ветер чуть потревожил рыжие пряди.
Он смотрел в лицо Хоарану и чётко понимал, что смерть притаилась в одном-единственном движении.
Одна секунда ― со сломанной шеей не живут. Он-то мог, но Хоаран не знал об этом.
Одна секунда, чтобы решить: умереть, пробудив тьму, или жить дальше самим собой, пусть и недолго.
За одну секунду можно, оказывается, успеть подумать о многом.
Они виделись несколько раз после той странной ночи, в которой всё смешалось. И всегда их встречи происходили будто бы случайно, сами по себе. И всегда заканчивались в доме Джина, тоже словно невзначай.
Нельзя сказать, что это многое изменило. Нет. Но он жил, жил по-настоящему. Даже время, отделявшее одну встречу от другой, изменилось, потому что он ждал, терзаясь от неизвестности, но, в то же время, храня надежду. И это определённо было лучше прежней жизни, наполненной только ненавистью и горечью.
Конечно, полного счастья не бывает в природе. Хоаран ― доказательство тому. Он ― его свет, рассеявший мрак, но до чего же этот свет своеволен и упрям! Невыносим!
Хоаран сдержал слово и никогда не напоминал, ни о чём. Он никогда не решал за Джина, чем должна завершиться их очередная встреча. Решал только Джин. Однажды ему захотелось убедиться, так ли это. В итоге он остался один в пустом доме ― один с тьмой в душе. Хоаран ушёл в тот вечер сразу же, потому что решать должен был Джин. Больше он экспериментов не ставил, хватило одного. А он нуждался в несносном корейце. И вовсе не потому, что…
Не поэтому, хотя это тоже имело значение. Впрочем, даже себе самому Джин не мог объяснить, зачем и для чего он так поступал. Прогонял тьму, верно, испытывал удовольствие, тоже верно, но…
Это далеко не всё.
Джину казалось, что он всё сделал неправильно, что совершил ошибку, ужасную ошибку ― нельзя было допустить их сближения, нельзя было позволять свету коснуться его жизни.
Раньше он не мог понять, в чём же причина…
Понял гораздо позже, когда между ним и смертью остались лишь одно движение и одна секунда.
Он вновь погрузился в воспоминания.
С Хоараном приходилось нелегко. Он не позволял прикасаться к себе, разве что в моменты близости, когда они становились одним целым, но стоило проявить хоть сдержанную неловкую нежность…
Джин бы ещё понял, если бы Хоаран так реагировал на прикосновения на людях, но он никогда и не пытался выставить всё напоказ. Он прикасался к Хоарану лишь тогда, когда они оставались вдвоём ― и получал по рукам.
Хотелось провести ладонью по рыжим прядям ― в зубы.
Хотелось обнять ― в челюсть с разворота.
Хотелось доставить удовольствие ― любым способом и хоть чуточку ― по рукам.
Он не понимал, почему Хоаран так себя обделял. Сам Хоаран легко дотрагивался до Джина, да и дотрагивался иногда так, как умел только он, превращая единственное касание в благословение свыше. Джин мог бы повторить это с ним, благо, что знал, где нужно дотронуться и как, но такая возможность выпадала исключительно редко. Как правило, Хоаран огрызался и далее по сценарию ― в зубы, в челюсть с разворота, по рукам… Преувеличение, конечно, но тем не менее ― реакция была негативная и бурная, а любые поползновения Джина пресекались на корню.
Оказалось, Хоаран умел бояться. Он боялся… Чего? Желания Джина хоть как-то отплатить за тот свет, который Хоаран отдавал ему? Неловкой ласки?
Чёрт возьми! Мужчина не может только брать и принимать! И Джин не мог так. Он тоже хотел отдавать и дарить, но… Именно. Мелочь же, а Хоаран упрямо отказывался. Почему? Чего он боялся?
Джин не понимал.
Понял гораздо позже, когда между ним и смертью остались лишь одно движение и одна секунда.
Оказалось, Джин многого не знал о своём сопернике. Он легкомысленно считал Хоарана простым, как прямая линия, но сильно ошибался.
Непростительно ошибался.
***
Остановить Хэйхачи и Казую ― как можно быстрее. Это всё, чего он хотел. И он спешил, чертовски спешил, но планы не всегда совпадали с реальностью.
― Ты…
“Просто убей. Это будет очень интересно”, ― посоветовал Тёмный, зашевелившись в глубине души.
Хоаран скрестил руки на груди и улыбнулся. Та самая улыбка, которую Джин так любил.
― Я.
― Так сильно хочешь сразиться?
Не то чтобы Джин был не готов к встрече с Хоараном на Турнире, но всё же… Неужели он до сих пор не отказался от этой затеи? Кроме того, у Джина имелись дела поважнее, чем рыжий упрямец со своим проклятым реваншем.
― Мы будем драться, ― слегка наклонил голову Хоаран. Ветер перебирал длинноватые волосы и играл кончиками головной повязки.
“Он не оставляет тебе выбора, ” ― вновь подал голос Тёмный.
― Хорошо, сначала разберусь с тобой, ― сдался Джин. ― Но я не понимаю, что тебя не устраивает. Была же ничья. Мы оказались на равных ― это же не проигрыш. Зачем тебе…
― Ошибаешься, ― тихо возразил Хоаран и вздохнул. ― Учитель всегда задаёт мне один вопрос, на который я могу ответить только “да” или “нет”.
― И что это за вопрос?
― Он спрашивает: “Ты победил?”
Хоаран смотрел в сторону, слегка опустив голову.
А Джин смотрел на него, медленно начиная понимать, как унизительно было ему отвечать в тот день на вопрос учителя. Ничья для него превратилась в поражение из-за одного вопроса наставника. И ему даже в голову не пришла мысль солгать ― это Джин знал наверняка. Хоаран мог сказать лишь правду, тем более мастеру Бэку.
Джин неожиданно вспомнил их первый поединок. А что, если бы он тогда отдал победу Хоарану? Поддался бы минутной слабости и уступил? Может, тогда их отношения стали бы теплее?
И внезапно понял ― нет. Хоаран никогда бы не простил ему этого. Лучше честная ничья, чем липовая победа.
― Так ты будешь драться или продолжишь на меня пялиться? ― насмешливо спросил Хоаран.
“Именно!” ― довольно облизнулся Тёмный.
Двойная насмешка взбесила ― до ослепительной вспышки ярости перед глазами.
― А тебе мало? Хочешь победить и в поединке?
По лицу Хоарана словно рябь пробежала. На один миг. Глаза посветлели от тяжёлого гнева.
― Так вот как ты считаешь, ― медленно выговорил он. ― Что ж, можешь думать именно так. Мне… всё равно.
Он атаковал первым ― прыжок и удар ногой.
Джин уклонился и попытался поймать противника, но тот легко ускользнул в сторону и вновь напал. Рука, затянутая в шингарт, угодила в плечо Джина, заставив его собраться и контратаковать. Хоаран мгновенно пригнулся с одновременной подсечкой, и Джин отскочил от греха подальше. Во всех смыслах.
Хоаран совершенно не умел врать, и ему явно не “всё равно”. Ему больно из-за того, что ляпнул в ярости кое-кто, не подумав как следует головой.
Чёрт возьми, он отдавал свет даже тогда, когда не хотел этого, и тогда, когда Джин определённо не заслуживал света за свои несправедливые слова.
Но откуда ему было знать? О чувствах они не говорили никогда. Ни разу. Либо кое-кто не понимал намёков. Точнее, намёков, судя по всему, не понимали оба.
Джин нуждался в Хоаране, это он знал точно, но считал, что Хоаран просто развлекался, играл или ещё что. Он ни на миг не заподозрил Хоарана в наличии чувств. Разве стал бы тогда этот упрямец шарахаться от попыток Джина как-то отплатить за… за всё? Но он шарахался, и Джин вполне предсказуемо решил, что Хоарану это просто не нужно и неприятно. Ну так какого чёрта?
Он едва не пропустил высокий удар ногой, но успел в последний момент поставить блок и оттолкнуть противника. Тот перекатился и мгновенно вскочил на ноги, ещё и с прыжком, зараза! Коронным!