― Реакции ни к чёрту, ― выдал собственную версию Хоаран и подозрительно мило улыбнулся. В золотисто-карих глазах черти устроили полноценный шабаш с песнями, плясками и оргией.
― Но факт-то! ― разбушевался ещё больше мужичок. ― Катер был на меня оформлен! И пришли потом ко мне!
― Сказал бы, что катер украли.
― Я и сказал. А они про яхту. Яхта тоже на меня была оформлена.
― Тоже украли.
― И кто ж бы мне поверил?
― Все. Надо было просто говорить убедительно. Так что с яхтой?
― И когда ко мне придут опять, прикажешь снова говорить убедительно «украли»?
― Скажи мне название ― и я украду по-настоящему. Комар носа не подточит, ― пообещал Хоаран, прикончив половину молока и клубники из стакана.
― Да ни за что в жизни! Я тебе и ломаного гроша не дам!
― Всем лежать, руки на голову!
Джин сперва решил, что он ослышался, но приказ вновь повторили на хорошем английском, подкрепив его дулами пистолетов. Десяток полицейских целеустремлённо двинулся прямо к их столику. Хоаран торопливо прикончил молоко и отставил стакан.
― Всё становится ещё интереснее, ― негромко заметил он и подмигнул Джину.
― Ты! ― взревел полицейский с нашивками полковника.
― Ну, я, ― миролюбиво отозвался Хоаран и радостно улыбнулся, словно старого знакомого встретил.
― Я тебе что обещал?
― Без понятия. В тот момент вы были далеко за вьетнамской границей, и нас разделяло расстояние в несколько кабельтовых. Я не расслышал, что вы там кричали. Кстати, а вы вообще кричали или просто зевали?
Джин здраво прикинул, что такими темпами «по почкам» будет раньше, чем «наручники».
― Я, недоумок, обещал, что сгною тебя в тюрьме, предварительно переломав тебе все кости!
― А почему это вы называете себя недоумком? Хотя… в теле человека около двухсот шести костей. Вас хватит на все? Ну вот прямо на каждую?
― Дважды! Ну-ка, поднимайся медленно. Держите его на мушке, если даже покажется, что он дёрнулся, огонь на поражение.
Хоаран безразлично пожал плечами и медленно поднялся со стула.
― Руки вяжи, ― велел одному из подчинённых полковник. Надо же, у бедняг даже наручников не было при себе, только верёвки, хотя хорошие, крепкие верёвки. Джин чуть позже понял, почему полицейские предпочли именно верёвки.
Хоарану профессионально связали руки за спиной, потом подняться приказали уже Джину.
― Ещё один псих? ― пробормотал себе под нос полковник.
― Да куда там… ― хмыкнул Хоаран. ― Заложник.
― Какой ещё заложник? Почему не связан?
― Стокгольмский синдром, ― развеселился Хоаран. ― Вяжите крепче, а то помочь мне решит. Так вы сюда специально за нами? Выходит, вам не только государство платит за счёт налогоплательщиков? Ну признайтесь, не томите.
― Ты, умник гребаный… ― Полковник ухватил Хоарана за ворот рубашки. ― Знаешь, как я обрадовался, когда мне сообщили о рыжем курьере предположительно корейского происхождения? И как я обрадовался, когда мне рассказали, что этот курьер отмачивал? При таких манерах я б на твоём месте каждый день пластическую операцию делал!
― Мне не по карману, ― доверительным тоном сообщил ему Хоаран. ― И я от природы симпатяга, зачем улучшать то, что и так идеально?
Джин обречённо вздохнул. То есть, он был полностью согласен, что кое-кто симпатяга и даже больше, но слышать это из уст самого «симпатяги» ― выше сил человеческих.
Тем временем Джину тоже руки связали, и он прочувствовал технику использования верёвок на собственной шкуре. Малейшее движение запястьями ― и верёвки словно сами по себе стягивались всё туже, причиняя достаточно сильную боль. Неужели это у местной полиции дополнительный вид пыток? Похоже на то.
Джин покосился на Хоарана и отметил, что руки Хоарана полностью расслаблены. Он постарался поступить так же и мгновенно оценил полученные выгоды.
― Посмотрю, что ты запоёшь на том свете, ― мрачно прорычал полковник, отпустил ворот рубашки и аккуратно разгладил ткань. ― Кстати, после первого же допроса ты уже вряд ли будешь симпатягой. Обоих в камеру. Пошли.
Джина и Хоарана вытолкали на крыльцо, провели по набережной в обход пары контейнеров и доставили к пятиэтажному зданию. Оно тоже располагалось у самой воды.
На торцовой стене красовалось кое-как замазанное внушительное пятно в районе второго этажа. И от этого пятна по стене разбегались в стороны опять же кое-как замазанные трещины. Догадаться о происхождении пятна и трещин оказалось легко. Видимо, как раз в этом месте Хоаран влетел в здание полиции на катере в прошлый свой визит. Наверное, на противоположной стене пятно не хуже. К слову, в районе первого этажа красовались целых три пятна: два поменьше и одно побольше. Они, конечно, не шли ни в какое сравнение с первым пятном, но тоже смотрелись неплохо.
Джин с трудом удержался от смешка, представив себе первоначальный вид этих «украшений».
Любоваться достопримечательностями им не позволили и втащили внутрь здания, провели в тесную камеру с тяжёлой глухой дверью, ещё и заставили встать спиной друг к другу. Один из полицейских умело связал их вместе третьей верёвкой, затем каждому связал и ноги, и заставил сесть, вытянув ноги к стенам. Здорово, теперь они даже двигаться толком не могли, а неосторожное шевеление руками приводило к тому, что верёвки с силой впивались в запястья сразу обоих. Соответственно, шевеление ногами заставляло расплачиваться болью в лодыжках.
Дверь с замогильным скрипом закрылась, с той стороны прогремели засовы и замки, после чего воцарилась нерадостная тишина.
― Это тоже было в твоих планах? ― поморщившись от резкой боли в запястьях, уточнил Джин.
― Не совсем, но не исключалось. Можешь перекинуть ноги через голову?
― Куда перекинуть? ― Джин решил, что он всё-таки ослышался.
― Джин, тебе надо просто поднять ноги, чтобы я мог достать верёвку зубами. Ещё пояснения требуются? ― ехидно поинтересовался Хоаран, заодно толкнув напарника затылком.
― Просто? Ты считаешь, что это просто? Куда мы денем твою спину, которая здорово мешает этому акробатическому номеру?
― А ты не думай о моей спине, извращенец. Представь, что её нет.
― Это кто тут ещё извращенец? ― праведно возмутился Джин. ― И тут не поможет фантазия, твоя спина, уж извини, вполне реальна и доставляет неудобство.
― Джин, заткнись и просто сделай это. Ну?
Тихо ругаясь по-японски, Джин попытался рывком приподнять ноги. Ну да, как же. Хорошо, если удалось их поднять хоть на десять сантиметров над полом. На четвёртой попытке Хоаран получил ботинками по голове.
― Эй! ― сердито зашипел он. ― Перекинуть через, а не врезать по.
― Врезать по ― идея не менее отличная, ― огрызнулся Джин, переводя дух. После пятого попадания по голове Хоаран вздохнул и остановил Джина.
― Так ты вырубишь меня до того, как я смогу зубами добраться до верёвки. Развязывать узлы в бессознательном состоянии я не умею. Сиди тихо…
― Вот именно, ты с ногами куда лучше управляешься, ― припомнил немаловажное обстоятельство Джин.
― Угу, ты ещё расскажи мне, что на шпагат садиться не умеешь, и я попробую тебе поверить. Учитывая, что это именно ты вечно пытаешься куда-нибудь закинуть ноги…
― Заткнись и закидывай свои ходули мне на плечи, ― рыкнул Джин.
― Звучит эротично…
― Хоа!
― Ещё эротичнее. ― Сразу же вслед за словами по голове досталось Джину.
― Какого чёрта?!
― Да перестань, всего один разок. Кстати, ты точно сможешь развязать узел?
― Я его перегрызу, ― с пугающей уверенностью отозвался Джин. ― И если ещё раз врежешь мне по башке, я тебе ступню отгрызу вместе с узлом.
― У тебя нет даже чувства юмора, нищий ты человек… ― И Хоаран всё-таки врезал Джину по голове второй раз, правда, гораздо слабее, чем поначалу. На третий раз у него получилось провернуть номер так, как надо. И Джин полюбовался на чужие ступни и верёвку с узлами на лодыжках. Сам Хоаран слегка завалился в сторону, натянув ручные путы ― они немедленно впились в запястья. Джин смолчал, поскольку понимал, что иначе никак. И ему следовало разобраться с верёвкой на ногах Хоарана как можно быстрее, пока им обоим окончательно не передавило руки.