Почему-то она ему верила…
Трактир, как и любое подобное заведение вечером, гудел от голосов. Их немного разбавляли звон посуды и приборов на кухне, периодически раздающийся за разными столами смех, скрип дерева о дерево и брань трактирщика, который явно не успевал справляться с таким количеством заказов. Поскольку все столы были заняты, а Мэтта здесь (как, впрочем, и везде в этом городе, – подумала Крисса) знали, спутников провели в тихий уголок у самого камина, где стояло два больших кресла с высокими спинками. Какое-то время Кристина с любопытством разглядывала посетителей, но это занятие ей быстро наскучило. В очередной раз она пришла к выводу, что скопления людей мало чем отличаются друг от друга, и она устремила взгляд в огонь. Язычки пламени причудливо переплетались, создавая неповторимый узор, и, словно следуя ему, в голове завертелась мелодия. Как обычно, мелодия была самая простая – наверняка услышанная девушкой от кого-то когда-то, но в сочетании с огнем она становилась чем-то особенным, а главное, ни на что не похожим… Крисса переложила на колени чехол с флейтой и вполголоса обратилась к Мэтту:
– Можно я сыграю?
Тот огляделся. Гул незаметно стих, стало как-то очень тепло и уютно, словно весь окружающий мир начал потихоньку погружаться в сон. Оборотень улыбнулся и кивнул:
– Давай. Самое время!
Она закрыла глаза и заиграла. Казалось, Кристина вся превратилась в слух и звуки: сначала она услышала, как зашипел огонь в камине, потом по залу прокатился удивленный ропот, а потом зазвучала музыка. Печальная, но светлая, как летний дождь, обещающий радугу. Девушка знала, что на углях камина сейчас можно видеть хоровод эльфов; магия наполняла ее. Пользуясь своей небывалой свободой, она словно чей-то мягкий шепот вливалась в уши, шепча: «Не бойся, я твой друг! Забудь предостережения! Мы – одно, и только смерть сможет нас разъединить».
Крисса сыграла последнюю трель и открыла глаза. Ее взору предстали удивленные лица, на которых она, к своей величайшей гордости, прочитала еще и неподдельное восхищение. Это значило, что ее надежды оправдались, и уже от границы можно не бояться своей силы!.. Эту приятную мысль прервал голос из глубины зала:
– Сыграй еще, госпожа. Прошу, сыграй.
Воодушевленная девушка тут же приготовилась исполнить просьбу, но вдруг замерла, парализованная страхом. У стойки с трактирщиком беседовали три типа в форменных куртках стражи Кайрин… Крисса судорожно метнулась к оборотню и прошептала:
– Это за мной!
– Да ясный перец, что за тобой! – проворчал он, поднимаясь. – Вот тут-то и оценишь, что мы сидим не за столом, а у камина чуть за углом, иначе были б как на ладони. Поднимайся и линяем.
На негнущихся ногах Кристина последовала за ним… Мэтт осторожно, прижимаясь к стене, прокрался туда, где с потолка свисали редкие занавески из деревянных бусин. Поняв, что опасность до них пока не добралась, – прочие посетители вопросов не задавали, только молча вернулись к своим делам, – Мэтью наклонился и легко поднял люк в подпол:
– Давай, лезь! Я следом!
Крисса была слишком напугана, чтобы спорить, и молча нырнула в темноту подпола. Вслед за ней на землю неслышно спрыгнул и оборотень, который установил люк на место и замер, прислушиваясь. Было темно, сыро и холодно. Над головой раздавались шаги и голоса, что очень скоро снова заставило девушку запаниковать. Она в отчаянии зашептала:
– Бежим отсюда! Думаешь, сюда не полезут?!
– Дэйт свой мужик, он их задержит, – отмахнулся Мэтт. Его зеленые глаза пугающе светились во тьме, когда он говорил. – Крепче держись за меня и не дрожи так, скоро выйдем на соседнюю улицу. Дома спрячешься в подвале, пока эти не уйдут из города.
Путешествие по сырым подвалам между огромных бочек показалось Кристине бесконечным. Она чуть не расплакалась от радости, когда в лицо пахнуло свежим весенним ветерком, и где-то за углом захлюпала снежная каша под колесами тяжело груженой телеги. На счастье Криссы, Мэтью знал каждый закоулок города как свои пять пальцев, так что по пути домой им даже не приходилось пересекать оживленные даже в сумерки улицы. Во многих местах девушке приходилось полагаться лишь на сумеречное зрение своего друга: мелкие переулочки освещались лишь светом немногочисленных окон, а фонарей не было. К великой радости Кристины, их путешествие по улицам не продлилось слишком долго, примерно через четверть часа впереди показалась ярко освещенная витрина кожевенной лавки.
Оказавшись в помещении, Мэтт первым долгом надежно запер дверь, после чего нырнул в дальний угол торгового зала и откинул прочь висевшую на стене шкуру: