— Да, но что мы можем сделать? Мы же не ищем документы, чтобы передать их полиции. Боги творят свое дьявольское дерьмо прямо в открытую. — Я переношу свой вес, и полоски кожи на моей юбке колышутся, задевая мои бедра. Взгляд Атласа опускается на мои ноги, прежде чем он снова поднимает глаза на меня.
— Со временем мы поняли, что не все Боги одинаково виновны в преступлениях против людей. Некоторые могут даже поддержать наши требования справедливого обращения и равенства. Ваше участие в этих играх дает нам возможность приобрести союзников.
— Ты хочешь, чтобы мы подружились с Богами? — Я недоверчиво смотрю на нее, уверенная, что неправильно расслышала. Я Фурия. Одна из немногих существ, которых боятся Божества. Мой вид погрузил их всех в сон, который длился три тысячелетия. Чего Кэт хочет от меня? Раскрыть свои секреты Богам и надеяться, что они захотят заключить союз вместо того, чтобы отрубить мне голову на месте?
Кэт медленно кивает. — Завоевать их доверие. ДА. Кажется, ты нравишься Аресу. И, судя по тому, что мы слышали, Аиду тоже.
Что за черт? Я свирепо смотрю на Атласа, мне не нравится, как много он шпионил за мной, а затем сообщал Подполью.
Он пожимает плечами. — Это правда. В конце концов, ты каким — то образом смогла достать этот камень из Подземного Мира. — Уголки глаз Атласа морщатся, как будто он раздражен тем, что до сих пор не знает, как я это сделала.
— Позволь мне убедиться, что я правильно поняла. Ты хочешь, чтобы я подружилась с Аресом и Аидом. Призналась, что я самый ненавистный враг Богов, а затем попросила их предать других Богов, чтобы помочь нам? Все так?
Атлас оглядывается через плечо на Кэт, а затем встает передо мной, загораживая ее от моего взгляда. Он снова кладет руки мне на плечи. Я смотрю на них сверху вниз, а затем снова перевожу взгляд на его отчужденное лицо.
— Рен. У нас есть шанс изменить существующее положение вещей, помочь людям. Я достаточно видел тебя в действии, чтобы знать, что ты тоже этого хочешь. Не мы здесь плохие парни.
Инстинктивно я знаю, что Атлас не злой тиран, даже если все больше становится на него похож, но он совершенно незнакомый человек. — Ты уже солгал мне. Откуда мне знать, что сейчас все по — другому?
Челюсть Атласа сжимается. — Я просто опустил детали.
— И подверг мою жизнь опасности, — шиплю я, раздраженная тем, что он относится ко всему этому так посредственно.
— Мы могли бы спасти так много людей. — На этот раз глаза Атласа соответствуют тону его голоса. В обоих отчетливо слышится искренность.
— Не хочу торопить тебя, Рен. Но вам с Атласом нужно вернуться к другим чемпионам. Нам будет не хватать тебя, если ты будешь отсутствовать слишком долго, и мы должны сообщить тебе кое — какие дополнительные детали, прежде чем ты уйдешь. — Я не вижу Кэт, но все равно киваю, не отрывая взгляда от Атласа. Какое значение имеет мое согласие? Они даже не оставили мне выбора.
Похоже, я только что присоединилась к «Подполью».
ГЛАВА 5
РЕН
Атлас и я вернулись в городской автомобиль, который привез нас в подземные туннели, расположенные под Чикаго. Кэт обсудила со мной несколько деталей, но это не было похоже на секретную информацию, в которую посвящены только верхушка «Подполья». Не то чтобы я ее виню. Я не совсем на сто процентов согласна с этой схемой.
В принципе, моя инструкция — рассказывать Атласу все. Поговорю с другим чемпионом — рассказать Атласу. Пофлиртую с Аресом — рассказать Атласу. Посру — рассказать Атласу. Ладно, прекрасно, Кэт определенно этого не говорила, но ситуация недалека от крайности. По иронии судьбы, теперь, когда мы вернулись в шикарную машину, никто из нас не разговаривает. Несмотря на то, что Атлас только что стал моим новым лучшим другом, я никогда не чувствовала, что знаю его меньше чем сейчас. Не то чтобы я когда — либо думала, что понимаю его с самого начала. Наверное, я создала в своем сознании образ того, кто он такой, и в этой картине было проделано множество дыр.
Атлас поворачивает голову, окидывая меня взглядом. Я уверена, что я в ужасном состоянии. Мое лицо кажется потным и пыльным. Мне отчаянно хочется в душ. Кожаный лиф моего наряда жаркий, от него чешется кожа, и я определенно воняю.
— Ты в порядке?
— В смысле, морально или этически? — Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него.
Атлас издает раздраженный смешок. В его глазах вспыхивает раздражение, как будто он не хотел издавать этот звук. — Я имею в виду, у тебя есть какие — нибудь вопросы по поводу плана?