Грир следует за мной, прикрывая мою спину, пока я поднимаю Рен с земли. Я не знаю, куда я иду, но я не оставлю ее тело здесь. Натаниэль и другие жрецы повесят ее в Святилище в качестве предупреждения о том, что они делают с Фуриями.
— Ты не можешь отвернуться от того, кого никогда не поддерживал. — Аид появляется из тени, Персефона рядом с ним. В поле зрения появляется Гермес с Афиной под руку. Он не выглядит довольным своим присутствием, но лицо Афины полно гнева.
— Мы слишком долго оставляли вас управлять своей территорией без последствий, и теперь ваш народ восстает. — Лицо Афины остается стоическим. — Вы недостойны их преданности.
Наконец — то Боги пришли сражаться, и все, чего я хочу, — это остаться наедине с женщиной в моих объятиях. Провести с ней еще один момент. Еще один спор, еще один сердитый взгляд, еще один поцелуй, меняющий жизнь.
Хотя я знаю, что это не то, чего бы она хотела. Будь она жива, она бы ударила меня и велела вытащить голову из задницы. Вокруг меня происходит драка, и она разозлилась бы, если бы я не сделал все возможное, чтобы мы восстали из пепла победителями. Зная, что мне нужно отпустить ее, я целую ее в лоб и клянусь покончить с этим раз и навсегда, ради нее.
ГЛАВА 51
РЕН
Возвращение в свое тело после того, как тебя убили, — отстой. В Подземном мире ничего не болит, но я знаю, что жива, потому что каждый дюйм моего тела кричит от боли. Мое лицо прижато к теплой стене мышц, и я чувствую, как губы касаются моего лба.
— Черт возьми, Рен. Ты не можешь уйти. Мы еще не закончили. — Голос Атласа проникает в мои вены и согревает меня изнутри.
Звон стали и крики пробуждают мои чувства настолько, что я открываю глаза. О черт. Мы все еще в Святилище Олимпа, и повсюду царит хаос. Зевс и Арес сражаются. Грир рядом со мной и Атласом, вооруженная своим набором ножей, в то время как вокруг нас роятся жрецы. Однако они явно боятся ее, поэтому продолжают отскакивать, когда она делает выпад. Я не вижу, что происходит у меня за спиной, но у меня такое чувство, что больше наших друзей прикрывают наши спины.
Однако Атлас не дерется. Он в центре этого круга, держит меня.
— Ты хочешь, чтобы тебя убили? — Мой голос шершавый, как наждачная бумага, но это так удивляет Атласа, что он чуть не роняет меня.
— Рен? — Мое имя больше похоже на выдох, чем на звук, когда Атлас смотрит на меня сверху вниз. Его глаза блуждают по моему лицу, не фокусируясь ни на одной черте.
— Как? Черт. Какая разница. — Атлас сам отвечает на свой вопрос, прежде чем опустить голову и завладеть моим ртом. Он целует меня со всем отчаянием человека, у которого отняли все.
Его руки сжимаются вокруг моего тела, и я стону. И не в хорошем смысле. Я все еще восстанавливаюсь от превращения меня минотавром в кебаб. А потом этот засранец, донор спермы Атласа, подумал, что было бы забавно вспороть мне спину моим же хлыстом. И последнее, но не менее важное: у меня в груди рана от клинка Гефеста. Я собираюсь поговорить с Аидом. Он вернул меня к жизни, но не смог позаботиться о починке моего тела? Хотя думаю, мне не на что особо жаловаться, потому что, черт возьми, я жива.
— Черт, прости. — Атлас ослабляет хватку, но не отпускает меня.
— Разберемся позже. Черт возьми, — огрызается Грир, возвращая мое внимание к битве вокруг нас.
— Помоги мне встать. — Я быстро целую Атласа в губы, и он торопится, чтобы подарить мне еще один поцелуй.
Атлас неохотно опускает мои ноги на землю. Мы находимся в центре круга, образованного Грир, Аидом, Аресом, Дрейком, Нико, Ларк и целой командой «Подпольных» воинов. Я знаю, что это они, из — за их масок. Надеюсь, скоро им больше никогда не придется их носить.
— Где амулет? — Я похлопываю себя по груди, и мой желудок опускается, когда я понимаю, что ожерелья нет.
— Никс. — Атлас обводит взглядом толпу. — Позволь ей сделать это. Тебя разорвали на части.
Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на Атласа. С самого первого момента, когда я увидела его, я подумала, что он золотой бог, воплощение совершенного человека. Потом я узнала его и подумала, что он глыба льда. Существо без эмоций. Послушный солдат и образец полубога, которого всю жизнь учили выигрывать в глупой игре.
Я был так неправа. Атлас несовершенен и совершил несколько серьезных ошибок. Он изо всех сил пытался разрушить свои стены и показать свои истинные эмоции. Но он разрушил эти барьеры ради меня. Он обнажил свою душу и заставил меня почувствовать себя любимой.
— Тебе лучше перестать так на меня смотреть, а то Грир с меня живьем шкуру спустит. — Атлас ухмыляется, глядя на меня сверху вниз. Ответная улыбка быстро растягивает мои губы.