У нас нет времени выяснять это. Мне нужно позаботиться о Натаниэле — трудно думать о нем как о ком — то другом — прежде чем он сбежит.
— Твое правление закончилось, Долос. — Атлас стоит рядом со мной. Он никогда не был так похож на воина, как сейчас, с мечом в руке.
Члены «Подполья» окружают Натаниэля. Один за другим они снимают маски, открывая миру свои лица. Даже Савана здесь. Может, мы с ней и не лучшие подруги, но ухмылка, которую она бросает в мою сторону, по сути, дает ей пять.
Я смотрю на лица других бойцов, вижу гордость и благоговейный трепет. Та ярость, которая придала им смелости встать и сражаться. Этой территории, возможно, предстоит пройти долгий путь, но сегодня вечером мы нанесли первый удар. Массированный удар, который изменит все для жителей этого региона.
— Тебя посадят в тюрьму там, откуда ты никогда не сможешь сбежать. Тебе конец. Твои жрецы будут уничтожены. Мы сотрем с лица планеты все следы твоих жестоких деяний. Все будет так, как будто тебя никогда и не существовало. — Атлас медленно произносит свою речь, глядя на Бога свысока.
Долос усмехается, открывая рот, чтобы ответить, но я закончила с ним. С этой ночью и играми. Я покончила со всем этим. Я отвожу руку назад, а затем бью кулаком ему в лицо. Бог вскрикивает от неожиданности, падая на ожидающих его «Подпольщиков».
— Пошел ты, Натаниэль. — Я потираю руку. Это было действительно приятно.
— Отведите его к Кэт. Она найдет ему соответствующее место, — командует Атлас, и остальные уносят обмякшее тело Бога. Воздух колеблется, и Барт, чертов транспортёр, появляется из ниоткуда. Он хватает Долоса, и они исчезают.
— Что за черт, — кричу я, расправляя крылья и бушуя от ярости. Атлас рядом со мной чертыхается, затем присаживается на корточки, чтобы что — то поднять. Это палец Натаниэля. Он протягивает его мне.
— Я в порядке, спасибо. — Я качаю головой. Атлас бросает на меня недовольный взгляд и снимает кольцо, которое все еще было на отрезанном пальце. Он перекидывает палец через плечо и протягивает кольцо.
— Он потерял свое кольцо. Мы передадим фотографию Долоса по всем СМИ. Он никогда не сможет показать свое лицо без того, чтобы десятки людей не захотели его убить. Он канет в безвестность и будет бессилен.
Моя ярость утихает, когда я беру кольцо и засовываю его в карман. Атлас успокаивает меня. Мы не можем знать наверняка, что произойдет. Натаниэль мог бы найти другое кольцо, снова замаскироваться и совершить свое предательство, прикрывшись новым лицом.
Крики толпы отвлекают мое внимание от Долоса. На данный момент с ним разобрались. На данный момент его сила иссякла. Уже одно это стоит отпраздновать.
Теперь, когда я усыпила четырех Богов, стражники начали исчезать в толпе. Жрецы все еще сражаются, хотя я замечаю, что многие срывают с себя мантии и пытаются улизнуть. Однако толпа им не позволяет.
— Я думаю, что мы позволим им бороться. — Арес останавливается рядом с Грир, кладя руку ей на плечо. Она отталкивает его, как будто он помеха.
— Конечно, ты бы так и сделал. Не думай, что ты уже избежал опасности. — Рен все еще может уложить тебя спать, как непослушного малыша.
— О, держу пари, ты просто обожаешь непослушных, не так ли?
— Что сейчас происходит? — Я зажмуриваюсь. Мне хочется ущипнуть себя за переносицу, но я не могу поднять руку. Вот насколько я измотана.
— Мне кажется, они флиртуют, — бормочет Атлас.
— Ни за что на свете! — кричит Грир, в то время как Арес хихикает и говорит: — Да, черт возьми!
Атлас качает головой, нежно притягивая мое избитое тело в свои объятия. Он прижимается своим лбом к моему и выдыхает так, словно задерживал дыхание последний час.
— Никогда больше так не делай.
Я зацепляюсь пальцами за пояс его штанов. Это все, что я могу сделать. — Отрежешь пальцы? — Моя шутка слаба, но мое сердце так же разбито, как и все остальное во мне.
Атлас хватает меня за затылок, запрокидывая его назад. Его губы прикасаются к моим, глаза сияют от эмоций. — Оставь их там. Я люблю тебя слишком сильно, черт возьми.
У меня нет возможности ответить, потому что Атлас сминает мои губы в требовательном поцелуе. Если бы мои колени не были слабыми уже тогда, они были бы слабыми сейчас.
— Ради богов! Перестань целоваться и помогите нам, — рычит Грир, и Арес беззаботно смеется.
ЭПИЛОГ
РЕН
— Никто мне не говорил, что революция потребует столько бумажной волокиты, — ворчу я и поправляю свой растрепанный пучок. Он лохматился в течение последнего часа, но у меня не было свободной минуты, чтобы поправить его. Прошло четыре месяца с тех пор, как Боги снова погрузились в сон. Четыре месяца с тех пор, как я умерла и вернулась к жизни. Четыре месяца с тех пор, как последний раз видели Натаниэля Роджерса, он же Долос, Бог Обмана.