— Я потерялась в суматохе бунта. Атлас нашел меня. У него была машина наготове — видимо, так бывает, когда у тебя денег до хрена. Он подбросил меня до дома Олимп. К сожалению, ничего интересного не произошло.
В основном это правда. Был поцелуй на заднем сиденье машины, прежде чем Атлас снова солгал мне и бросил в гараже в качестве жертвенного агнца. В общем, день был по большей части ужасным.
— Что ж, это разочаровывает, — говорит Эстелла, но в ее голосе звучит странное облегчение. — Давай закончим приводить тебя в порядок.
ГЛАВА 8
РЕН
Поговорка гласит: «Нет покоя нечестивым», но на самом деле это должно быть так: «Нет покоя чемпионам Олимпийских Игр». С тех пор, как мы вернулись в тренировочный комплекс накануне вечером, мой мозг не переставал работать. Я виню себя в том, что не поняла, что Эстелла готовит меня к новому испытанию.
Как только Эстелла заканчивает меня одевать, меня выталкивают в главный тренажерный зал. Стража, которая повсюду развозит чемпионов, ждет, и нас уводят прежде, чем я успеваю спросить, куда, черт возьми, мы теперь направляемся.
Оказывается, нас переместили в другой театр. Я начинаю узнавать такелаж и темные шторы за кулисами. Ассистент, который постоянно появляется на наших заданиях, в очках в темной оправе, ждет нас. Он ведет меня и других чемпионов в большую комнату с сосредоточенностью воспитателя детского сада, который спорит с группой трехлетних детей. Престон, по сути, малыш — переросток.
Комната представляет собой смесь хранилища и помещения для ожидания. В одном углу из коробок громоздятся костюмы. На стенах висят старые театральные афиши, настолько пожелтевшие от времени, что, должно быть, они появились еще до пробуждения Богов. Здесь есть два дивана и коллекция стульев для сидения, а также три гримерных кабинета с высокими зеркалами, окруженными подсветкой. Слабый запах застоявшегося дыма и пролитых напитков рассказывает о часах, проведенных в этой комнате.
Я не знаю, что они запланировали для нас, но как группа, мы выглядим возмутительно. Эстелла нарядила меня в сумасшедший наряд. Я выгляжу так, будто приняла психоделический наркотик, а потом решила отправиться в поход по замерзшей пустыне. Мои штаны из блестящего металлического материала, который шуршит при ходьбе. Они липнут к моим ногам и обладают водоотталкивающим эффектом. Я знаю это, потому что наш стражник в транспорте пролил кофе мне на колени, и он скатился со материалу, как вода по стеклу. Мои ботинки тяжелые и зашнурованы до колена. Внутри они обшиты мягкой шерстью. Это в сочетании с толстыми носками, которые я ношу, заставляет меня потеть, как свинью.
Мой топ подходит к брюкам и сшит из той же водонепроницаемой ткани. Разница лишь в том, что топ черный, а не серебристый. Ее прикрывает тонкая толстовка на молнии, а завершает ансамбль шерстяное пальто, которое висело в углу комнаты Эстеллы.
Остальные чемпионы одеты в ту или иную зимнюю экипировку, хотя большинство из них не такие странные, как у меня. Большинство экипировок выглядят как версия нашего тактического снаряжения для холодной погоды. Нико превратился в лесоруба, в клетчатой шапке охотника, а Джейд в неудачном блестящем белом комбинезоне, от которого у нее проступало «верблюжье копытце».
— Вы должны ждать здесь, пока мы не придем и не заберем вас, — говорит нам нервный парень в очках, маяча у двери. Я не знаю, является ли этот парень помощником Фаддея или вообще занимается организацией игр. Он присутствовал на наших интервью и также организовывал все во время испытаний.
— Руперт. Ты нужен нам на сцене, — говорит женщина позади мужчины, и он выбегает из комнаты. Руперт, да? Он не похож на Руперта. По крайней мере, теперь у меня наконец — то есть имя для этого очкарика.
Едва я усаживаю свою задницу в одно из кожаных круглых кресел, как Руперт возвращается в комнату. — Чемпион Зевса. Ты нужен на сцене.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. У нас здесь нет имен, просто принадлежность к нашим Богам.
Атлас все еще стоит. Его пристальный взгляд скользит по мне, останавливаясь на моем отвратительном наряде снеговика со слегка приподнятыми бровями. В его глазах мелькает огонек, и я смотрю на него в ответ. Я сбрасываю пушистое пальто и ерзаю на стуле. Я не люблю ждать. В комнате не слишком жарко, но статика в воздухе заставляет меня думать, что мы находимся в очень холодном месте. Поэтому мы все в этой зимней одежде? Не то чтобы это практично. Половина из нас выглядит как исследователи из модного журнала, отправляющиеся в Антарктиду.