Грир плюхается на сиденье рядом со мной. Джаспер и Нико садятся на ближайший диван, вытягивая ноги, как будто им нужно заполнить пространство. Джейд ходит взад — вперед. Дрейк занимает место в кресле прямо напротив Грир, а Престон остается у двери, скрестив руки на груди. Он свирепо смотрит на меня, но я игнорирую его. Я даже не произнесла ни слова с тех пор, как мы вошли в комнату. Против чего он вообще может возражать?
Джаспер и Нико тихонько болтают, выглядят так, будто просто проводят время вместе. Больше никто не разговаривает. Время ползет, Руперт приходит и забирает одного чемпиона за другим. Мне надоедает сидеть, и я слоняюсь по комнате в поисках того, что можно выпить или съесть. Не повезло.
— Чемпион Аполлона. — Руперт снова вернулся, уводя еще одного из нас.
Дрейк встает со своего места и идет к двери, приподнимая воображаемую шляпу передо мной, Грир и Джаспером. В комнате остались только мы. — Дамы. Джентльмены. Желаю удачи.
Грир фыркает, а затем откидывается на спинку стула, скрестив руки на груди, и выглядит недовольной тем, что издала этот звук. Как только за Дрейком закрывается дверь, я плюхаюсь на диван рядом с Джаспером. Он улыбается мне, и это искренне. Мне так любопытно узнать о его жизни, о том, что его воспитал Бог. Я не представляю какого это.
— У тебя такой вид, будто ты хочешь меня о чем — то спросить. — Джаспер устраивается в углу дивана, поворачиваясь ко мне лицом. Грир наблюдает за нами своими орлиными глазами.
Я полагаю, что нет лучшего времени, чем сейчас, чтобы выяснить, все ли Боги одинаковы. — Какая твоя мама?
Брови Джаспера удивленно приподнимаются. — Эм… — он смеется и потирает рукой подбородок. — Вероятно, я предвзят, поскольку она моя мать.
Джаспер оглядывает комнату, как будто ищет подслушивающих. Здесь есть камеры? Ничего интересного не происходило, но это не значит, что нас не записывают.
Грир обводит рукой комнату, присоединяясь к нашему разговору. — Я уже проверила. Камер нет.
— Моя мама замечательная. Она держала меня подальше от определенных территорий, где Боги не так добры к полубогам. — Глаза Джаспера бегают по уголкам, как будто он все еще не уверен, что нас не записывают. Он ерзает на своем месте, наклоняясь вперед. Мы с Грир делаем то же самое. — Она не управляет своей территорией, как Зевс и Гера. Есть свобода выбора. Жрецы не приветствуются. Ничто не идеально, потому что она позволяет людям править, но они не подчиняются прихотям жадных до власти дураков.
Дверь распахивается, и мы трое занимаем более непринужденные позы. Руперт просовывает голову в щель и зовет чемпиона Афины. Джаспер оставляет нас с Грир позади с нежной улыбкой.
Я никогда не считала себя искушенной в мирских делах. До этих игр я почти не выезжала из своего района в Чикаго, за исключением одного раза, когда отец повез меня на встречу с моей бабушкой в глухомань, штат Айова. Тем не менее, я думала, что лучше разбираюсь в том, что происходило за пределами территории Зевса и Геры. Я была уверена в том, что все, что я знала о богах, было нерушимым. Что все они были кучкой ублюдков. Я получаю представление о том, насколько я ошибалась с самого начала игр. Слова Джаспера — просто еще одно указание на то, что я сделала много предположений.
Как только Джаспер выходит из комнаты, Грир садится прямее, съезжая на краешек сиденья. Я вопросительно расширяю глаза, но наклоняюсь вперед, чтобы быть ближе к ней.
Грир делает то же самое, ее голос звучит так тихо, что мне приходится наклонить голову, чтобы расслышать ее слова. — Ты собираешься рассказать мне, что произошло вчера днем на параде?
— Ну… — Я облизываю губы, затем сжимаю рот в тонкую линию. — Я… — Черт. Достаточно ли я доверяю Грир, чтобы рассказать ей о встрече с Кэт? Что, если это поставит все под угрозу? Что, если она ведет долгую игру и воспользуется этой информацией, чтобы вывести из строя своих противников? Если я скажу ей, что мы с Атласом связаны с «Подпольем», из — за нее нас обоих могут убить.
Грир выпрямляется, ее челюсть напрягается. Ее каштановые волосы собраны в хвост, создающий ирокез. Ее макияж минимален. Почти все обнажено, из — за чего ее кожа кажется блеклой. Она по — прежнему красива, но в ее облике есть что — то убийственное.
— Послушай, Рен, я знаю, что мы не очень хорошо знаем друг друга. И если ты хоть немного похожа на меня, у тебя много проблем с доверием.
Я пожимаю плечами в знак согласия, потому что все это верно. Также верно и то, что Грир поделилась со мной своим прошлым. Как ее мама рассказывала ей истории о Фуриях. Что она хочет, чтобы Боги снова уснули. Она была честна со мной, так что, возможно, мне следует быть откровенным с ней.