Я посмотрела на Ро, все еще сидящего на коленях, сжимая волосы. Лодку крутил поток, и я бросилась к корме. Шест тер свежие мозоли, но у меня не было времени перевязать их. Я сунула шест в воду и выпрямила наш курс. Стиснув зубы от огня в руках, я вела нас мимо камней в воде.
Темная рука сжалась на шесте над моей. Я обернулась и увидела глаза Ро, его лицо было осунувшимся. Луна отражалась в его глазах, два призрака, сияющие в ночи.
— Я могу это сделать, — сказала я.
Он убрал мои ладони с шеста.
— Я знаю.
Я смотрела, как он погружает шест в воду и ведет нас прочь от преград. Его движения были сильными, сосредоточенными. Его жилет натянулся на мышцах спины. Я прижала ладонь к его лопатке. Потом к другой. Он замер. Мои руки скользнули под его руками и сомкнулись на его груди. Я приблизилась и прижалась лбом к его кудрям.
Он не двигался. Я ощущала, как гремит в нем дыхание, сжала его сильнее. Я хотела успокоить его, передать, что я здесь и помогу ему. Но и мне нужно было успокоиться. Я не понимала, что произошло на берегу. Я не знала, что пошло не так, за что убили Лиля. Но я знала, что чувствовала к Ро. Может, во мне было слишком много гнева и смятения, чтобы осталось место для сомнений. Все, что я ощущала прошлую неделю, в чем я сомневалась и что я отрицала, было настоящим.
Он убрал руку с шеста и прижал к лицу, склонил голову. Это открыло мне шею, но, когда я собралась коснуться ее губами, мы задели еще один камень. Мэй стошнило за нами. Ро вырвался из моей хватки и повел нас среди потока.
— Тебе нужно в палатку, — хрипло сказал он. — Мы поплывем через Мрачный луг.
— Я сделаю это, Ро, — сказала я. — Тебе все еще больно.
— Я разверну нас на развилке к топям.
— А потом? — я коснулась его, он покачивался от потока. — Ро, нам негде прятаться. Он найдет нас. Нужно придумать…
— Я думаю! — рявкнул он. — Я много думаю! И думаю о многом!
Я убрала руку, словно обожглась. Он не обернулся, вонзал шест с яростью в воду. Впереди огни Мрачного луга мерцали на изгибе берега.
— Иди в палатку, — сказал он.
Моя теплая уверенность утонула в понимании, что я виновата в убийстве Лиля. Если бы я не начала презирать Ро, мы были бы вместе, когда Генри сообщил о приближении Селено. Если бы я не поспешила с выводами на кухне Бенуа, мы тихо сбежали бы. Если бы я послушала Ро, когда он перехватил меня у реки, мы успели бы в лодку вовремя. Если бы я продумала стратегию, лучше продумала слова, я бы остановила стрелу Селено.
Если, если, если.
Мэй стошнило еще раз, бока вздымались, чашка опустела. С пылающими от стыда щеками я наполнила ее и склонилась рядом с Мэй, стараясь отогнать вину. Она застонала.
— Гад Селено. Желудок будет сводить неделю, — она вытерла рот. — Зрачки большие?
— Не вижу, — я прижала ладонь к ее плечу. — Нам нужно в палатку, Мэй. Чем меньше людей видит наш побег, тем лучше. Селено вот-вот догонит нас.
Я помогла ей встать, она пошла, хромая, к палатке передо мной. Я закрылась от тени Ро, силуэт его тела озаряли огни города.
— Кто это? — спросила Мэй, садясь в углу, где я была всего прошлой ночью. — Как ты оказалась с истекающим кровью человеком реки, и почему позволяешь ему говорить с тобой, как с простолюдинкой?
— Его зовут Ро. Он из тех двоих, что напали на наш корабль в Лилу.
— И похитил Джемму? Это у меня спрашивали всю неделю.
— Да. Мы хотели встретиться с Ассамблеей Сиприяна. Расскажу позже. Сначала я хочу знать, что случилось с тобой, когда нас разделили. Я видела тебя под водой в Лилу. Что случилось? Как ты выбралась?
— Я плыла.
— Я думала, ты не умела плавать.
— Кольм научил меня.
Я уставилась на нее.
— Когда?
— Летом. Когда я прибыла к озеру с зажившей ключицей.
— Я думала… ты думала… что он еще злится на тебя?
Она потерла живот.
— Не совсем. Мы долго говорили в дни после того, как ты выгнала Алькоро. Оба были виноваты, оба простили друг друга. Мы достигли понимания.
— Почему он не прибыл на вашу свадьбу?
Она пожала плечами.
— Наверное, он теперь ненавидит свадьбы, да?
Я продолжала смотреть на него.
— Валиен знал?
— Что он учил меня? Конечно, — она вскинула бровь. — А почему нет?
Мои губы мгновение двигались беззвучно.
— Просто… ты и Кольм, плавающие в тайне…
— О! — она легко рассмеялась. — Да, Мона. В основном, он бил меня по спине, чтобы я перестала тонуть. У меня не получалось, и он смеялся. Скандалом не назовешь.
Я чуть не сказала ей, что не слышала смех и шутки Кольма четыре года. Но если Валиен знал, то не важно. Я тряхнула головой, прочищая ее.