- Что?
- Железные бруски, куски железа из печи нужно разбивать топорами, пока они раскаленные, чтобы избавить от мусора. Кусочки отлетают часто. Повезло, что мне попало по руке. Многие слепли наполовину, когда попадало им в глаз. Ох, болит это ужасно, и это нужно перевязать. А позже тем вечером я крутил пои, сбился и ударился своим же инструментом, - он повернул левую руку и посмотрел на шрам на большом пальце.
- Ох.
Он склонился над моей рукой.
- Бывает хуже.
- Это ты делал на заводе?
- Порой. Я работал у печи и помогал всюду, когда были нужны дополнительные руки.
- Это было на ручье Темпер? В городе, который ты не хотел проплывать?
- Да. Посреди ничего.
- Как ты стал дипломатом Ассамблеи шести? – спросила я.
- О, хороший вопрос, - он кашлянул. – Если вкратце, я помогал Лилю с его приборами. Ассамблея хотела его навыки, и я попал к ним как бонус.
- А если полный ответ?
- О, - он мазал медом мою руку. – Мне не нравилось работать на заводе. Всем не нравится, но я был вообще не в восторге. Может, нетерпелив, не знаю. Алькоранцы забрали все места в правительстве Сиприяна, сама знаешь. И мы были лишь людской силой. Глава на заводе все повышал продукцию, но ему не нужно было бегать безумно с раскаленным железом с огнем, как у дракона. Тот, кто работал когда-то как все, лучше понимает рабочих.
- Я не понимала, - сказала я. – Про индустрию. Я знала, что работа сложная, но…
- Это не худшая работа, но близка к этому. Мой брат был в этом лучше меня. Он опустил голову и работал, после того как я ушел для других работ, - его руки замерли, пальцы были у моего локтя. Я склонила голову, чтобы проверить, не смотрит ли он на жуткий ожог, который упустил до этого. Но, когда он увидел мое движение, он тряхнул головой и продолжил. – Дольше всего я разносил почту. Бегал по городам с посланиями. Когда Лиль ушел работать на Ассамблею, они не знали, что делать со мной, так что оставили гонцом.
- И ты хочешь это продолжить? – спросила я. – Или выбрал бы что-то другое?
- О, нет, мне нравится. Нравятся люди. А людям нравлюсь я. И мои уловки пригодились. Я могу делать нечто ценное.
- Как крутить пои.
- И это, хотя, наверное, это единственный мой талант, что я не считаю глупым.
- И я, - сказала я и подозревала, что покраснела. – Когда ты научился?
- Давно. Шестнадцать, семнадцать лет мне было, не помню. Не сразу научился.
- Это очень сложно?
Он размазал остатки меда на моем запястье.
- О, немного, но долго я учился, потому что времени на это было мало. К счастью, ночью этому учиться можно, и я мог делать это после работы и школы.
- А твоя семья? Есть еще кто-то?
- Только Лиль. Но этого хватает. Обо мне нужно знать лишь, что я могу стоять на голове и люблю выпечку. Расскажи о себе. Потому что ты уже оказалась не такой королевой, как я ожидал.
- Ты ожидал королеву, какой я была четыре года назад, - сказал она, он закрыл горшочек меда. – Но в нашем изгнании многое изменилось.
- Понятное дело. Готовясь принять тебя, сенатор Анслет думала, что ты заказываешь новое платье из шелка из Самны каждое солнцестояние.
Я посмотрела в окно.
- Так было. Но в свете произошедшего мои прошлые стремления кажутся… глупыми.
- Жарче пламя, крепче сталь. Так моя мама тебе сказала бы.
- Да? Какой она была?
- Человечной. Но сейчас мы говорим о тебе, - он размотал чистый бинт. – Ты заботилась о братьях?
- Немного. Они уже не дети. Но Кольм, средний брат, горевал по жене, а у младшего брата Арлена буйный характер. Да, мне пришлось тянуть их за собой. И нам часто попадались странные работы.
- Ныряли?
- Порой. Я работала портнихой в Санмартене почти год. Меня были готовы взять в напарники, - я улыбнулась, вспомнив тот забавный разговор. – Хозяйке понравились мои лидерские качества.
Он рассмеялся, заматывая мое запястье.
- Кто бы мог подумать?
- Я бы работала там, если бы не пришлось убегать на север, когда Арлен выдал наши личности посреди зимы. Я могла задушить его, но, если бы он это не сделал, мы бы не встретили Мэй.
- Эту историю я хотел бы услышать, - сказал он, закрепляя бинт. – Но я чую яйца, не хотелось бы мешать дамам повздыхать из-за твоих волос, - он встал на ноги. – Ты не решила, хочешь ли их обрезать?
Я провела рукой по опаленной части, грубой и спутанной, хотя я их хорошо расчесала.
- Не уверена. Я избегала зеркала. Но стоит сделать что-то до встречи с Ассамблеей. Все так ужасно?
- Леди королева, из вашей головы могли расти камыши, но вы бы выглядели величественно. Но если по теме… - он посмотрел на приоткрытую дверь. – На заметку, когда кто-то рядом собирается зажечь гранату-вспышку, мы кричим «слепой». И все, кто понимает это, прикрывают глаза.
- Слепой.
- Да. Надеюсь, в пути это не потребуется, но на всякий случай я сообщил, - он вытянул руку. – Завтрак?
Я вложила ладонь в его и встала, размышляя, стоит ли озвучивать просьбу. Он закрывал аптечку, я сказала:
- Ро.
- Хм?
- Мне понравилось, как ты крутил в Лилу. Может, я смогу увидеть это еще раз?
Он сунул аптечку под руку и подставил мне локоть.
- Если выйду с пои, дам тебе знать. На это сложно найти время.
Я не стала упоминать, что часто просыпаюсь до рассвета. То, что он это не сказал, говорило, что он не хотел бы, чтобы я видела его утром. Почему? Не хотел выступать для остальных? Я вспомнила, как он жонглировал для детей, как наигрывал на мандолине, как пел в лодке, так что отмела боязнь сцены. Нет, это было то, что я не могла понять, и я не знала, как спросить, не выдав себя. Это нужно обдумать.
Я обхватила его локоть. Мы вместе прошли к двери в коридор, следуя за запахом жареных яиц и ветчины.
Джемма выглядела лучше в чистом нижнем платье. Я все еще не смогла понять, почему она предпочитает закрытую одежду – было ли это из-за их культуры или моды. Она провела утро на «Болотном зайце» со своими чернилами, заполняла страницы иллюстрациями растений, игнорируя остальных. В пути Ро поймал на борту насекомое – вроде, стрекозу – и принес ей. Она на миг оживилась, тишина сменилась восклицаниями про размер и радужный цвет, забрала стрекозу из его рук, не дрогнув, и начала разглядывать. Я поежилась, все еще не понимая алькоранскую королеву. Она уже доказала, что у нее острый ум, есть навыки стратегии, познания. Но она со слепой странной верой цеплялась за Пророчество. Что же там было, и, что важнее, как привести ее в чувство?
Мы встретили Рыбьеглаза, который снова посоветовал западный путь по ручью Темпер. Он ругал Ро за упрямство, его усы дрожали от раздражения.
- Мы завтра срежем, - сказал Ро, перебивая его. – Завтра пересечем реку и к Мрачному лугу.
- Нельзя там плыть с востока, дубина! – воскликнул яростно Рыбьеглаз, и Мирабель на его плече покачнулась.
- Мы сможем. Дожди были хорошими. Ручьи будут полными.
- Ха! – он топнул по лодке. – Если тебя схватят люди Селено, я буду стоять в толпе и кричать, что я тебе говорил, - он ткнул берег шестом и уплыл.
Ро обещал, что остановка в Туманной топи будет приятной.
- Хорошая семья, - сказал он. – Тоссенты. Их старшая дочь, Элоиз, увлечена мной, так что с нами обойдутся хорошо, - я вскинула бровь и подавила выражение, поражаясь внезапной вспышке раздражения в себе.
К счастью, он не заметил.
- Они живут на холме, - продолжил он, – так что будет видно немного Первого огня в деревне, - он вздохнул. – Там дает лучшие представления мастерица с посохом, хотелось бы, чтобы ты ее увидела, королева Мона. Там много зрелищ. Ходящие по углям, дышащие огнем, еще и еда, - он застонал и прижал руку к животу. – Жаль, что мы все пропустим.
- Может, я смогу приплыть в следующем году, - услышала я себя.
- Не пожалеешь. И тогда будет лучше. Мы покажем тебе лучше города на линии «Уголь», и ты сможешь по пути съесть все праздничные пироги и выпить весь кофе со специями.