Теперь оставалось только ждать. Решение всё ещё оставалось за королём, подпустит ли он юношу к себе, чтобы тот вылечил его.
Под витражный купол спустилась режущая уши тишина. Было только чуть слышно ровное дыхание стражников. Только сейчас волшебник заметил, что зал словно изолирован от внешнего мира - с улицы не доносилось ни звука. В воздухе с каждой секундой накапливалось напряжение.
Послышался звук натягивающейся до предела тетивы. Одно движение пальцем, и ни одно заклинание не успеет защитить от пущенных с такого расстояния стрел. «Надеюсь, воля судьбы на моей стороне», - подумал Игрис, ища глазами возможные пути побега. Но их не было.
Эгрегальд почти незаметно кивнул. Но выстрелов не последовало. Из боковой двери двое слуг в чёрных костюмах вывезли на середину тронного зала маленький столик с одной единственной вещью, и, откланявшись, удалились.
Изумрудная шкатулка искрилась под проникающими через окна лучами летнего солнца. На ней не было выгравировано никаких рун, замка тоже не наблюдалось.
Волшебник всё ещё был на мушке. Ладони его стали мокрыми от пота. Но сейчас было не время давать слабину. Слишком долгий путь был пройден ради этого дня.
Подойдя вплотную к столику, Игрис приложил всё ещё грязную ладонь к крышке шкатулки и закрыл глаза. Она пульсировала магической силой, испускала волны, мешающие свободно дышать. Здесь потребовалось бы исключительное мастерство ювелира. Да что там, никакой мастер не смог бы справиться с такой работой.
Юный чародей собирал всю энергию на кончиках пальцев. Концепция заклинания была предельно проста. Поэтому нужно было лишь настроиться на нужную волну и подобрать катализатор. Но для этого нужно было перебрать почти бесконечное число комбинаций. А время, определённое на одного кандидата, неумолимо уходило.
Пальцы раздирало от боли. Волшебник, обучаясь у чернокнижника, не раз наполнял своё тело энергией до самого конца, но каждый раз муки были такие, что любой другой человек, не раздумывая, отрезал себе руку, только бы избавиться от этого ада.
Развеять заклинание можно было разными путями. Большинство чародеев, несомненно, решили бы прорваться сквозь магическую завесу грубой силой. И это было действенным решением, но вряд ли у кого-то хватило бы сил на такое. Более сложным способом было проникнуть в воспоминания, связанные с этой шкатулкой и найти нужный код. Но это потребовало бы слишком большого количества времени, а король не привык ждать. Можно было использовать силу неимоверно сильного артефакта, или применить магию крови. Но всё это было бесполезно, так как разгадка тайны была ужасно проста, если знать одну маленькую деталь. Истинный придворный волшебник не должен полагаться только на свою силу. Он должен быть способен разгадывать проклятья, лечить смертельные раны и благословлять войско перед боем. Именно поэтому заклятие невозможно было сломать, если не знаешь изначально правильный магический код.
А Игрис знал. Ещё до того, как отправиться в путешествие, он много времени провёл в главной библиотеке страны. Именно там, среди тысяч книг, была спрятана разгадка.
Синее пламя соскочило с кончиков пальцев и заплясало на изумрудной крышке. Всем сразу стала видна тоненькая золотая паутинка, обволакивающая коконом шкатулку. Маленький огонёк пожирал её, оставляя за собой голубоватую дымку.
Заклинание развеялось. Игрис открыл глаза. Из него вырвался тяжёлый вздох. Теперь всё было кончено. Ладонь потихоньку остывала, как сталь после ковки.
Боевые маги за спиной короля начали снова перешёптываться. Наверное, им было очень интересно взглянуть на конструкцию созданного юношей заклинания.
Эгрегальд резко встал и уверенно зашагал к волшебнику. Золотые каблуки отзывались звоном по мраморному полу.
Монарх схватил Игриса за руку и, отпихнув подоспевших слуг, потащил его по округлой лестнице наверх. По дороге наверх он тихо спросил:
- Как зовут тебя?
- Игрис Альцевальт.
Юноша заметил, как брови короля поднялись от удивления. Он не привык удивлять людей своим происхождением, но сейчас не было иного выхода.
На втором этаже находилась ещё одна наикрасивейшая золотая дверь, только поменьше. Эгрегальд отворил её и вышел на балкон замка.
В глаза юноше брызнул яркий солнечный свет. Его уши заложило от гула, царившего на улице. Но, услышав звук горна и увидев монарха, все резко замолчали. Сотни глаз взирали на одного лишь человека.
Среди всех взглядов Игрис чувствовал один единственный, который до сих пор приводил его в дрожь. Он всё-таки пришёл. Неужели хотел отойти от дел Академии на старость лет и заслужить ещё более почётное место при короле? Но теперь это не имела никакого значения. Скоро он пожалеет, что вообще родился на свет.