Усилием воли она заставила себя сесть за стол и пришить пуговицу к пальто мальчика.
В половине восьмого в детской появился лакей с ужином. Девушка бросила на него быстрый взгляд: заметил ли он какое-нибудь неблагополучие внизу, а если заметил, скажет ли ей об этом?
– Сегодня вечером скверная погода, – начала она разговор.
– Да, дождь как из ведра, – ответил лакей. Произношение выдавало в нем простого деревенского парня.
– Очень жаль, тем более утро было прекрасное.
– Нет, для урожая дождь – это хорошо.
– Вы из деревни? – задала Карина совершенно ненужный вопрос.
– Да, я живу внизу в деревне. Здесь я только временно – у них не хватает работников.
Лакей посмотрел на поднос и спросил:
– Вы больше ничего не желаете?
– Нет, благодарю вас.
С шумом закрыв за собой дверь, он вышел из комнаты.
Карина вздохнула: есть ей совершенно не хотелось. Да и вряд ли она смогла бы проглотить хоть кусочек. Чтобы не обижать повара, девушка положила в свою тарелку немного вареного цыпленка с рисом, чуть-чуть поковыряла в ней и отставила. Выпив стакан воды, она вернулась к работе.
Когда с шитьем было покончено и занять голову стало решительно нечем, Карина вдруг вспомнила, что тот камердинер позвал ее на помощь как раз тогда, когда она направлялась за книгой. Как она жалела сейчас, что он встретился ей не на обратном пути. Если бы у нее было хоть что-нибудь почитать, то, возможно, это отвлекло бы ее от мыслей о чужих делах.
Увы! Она только пыталась выдать желаемое за действительное, разве можно было сейчас думать о чем-то другом.
В конце концов, хотя было еще рано, Карина сняла платье и переоделась в мягкий шерстяной с кружевами халат. Раз больше делать нечего, она расчешет волосы, как учила няня: сто раз пройтись по волосам утром и сто раз вечером. Она вынула шпильки, и золотые волосы прядями заструились по плечам. Устроившись у камина в игровой, она расчесывала и расчесывала их до тех пор, пока не стало казаться, что за щеткой пролетают искры, а волосы встают нимбом вокруг лица.
Покончив с этим делом, девушка хотела вернуться в свою спальню, но в это время дверь в комнату отворилась и на пороге появился слуга. Она уже готова была попенять ему, что он вошел без стука, но тут заметила, руки его заняты большим серебряным ведерком с бутылкой шампанского. Пройдя через всю комнату, он с грохотом водрузил его на стол.
Когда слуга повернулся к ней лицом, Карина сразу же узнала человека, с которым встретилась в тот раз, когда вошла в дом с заднего крыльца. Она не сомневалась в этом: у нее была хорошая память на лица.
– С наилучшими пожеланиями от сэра Перси. Скоро он прибудет сюда и поможет вам выпить это шампанское, – довольно развязно сказал слуга и подмигнул Карине.
От неслыханной дерзости она на мгновение потеряла дар речи и пока подыскивала слова, какими лучше отослать шампанское назад, слуга продолжил:
– Кажется, я узнал вас тогда, в коридоре. Ваше имя Клеверли, верно?
– Что?! Откуда вы знаете? – резко спросила Карина.
– Вы меня прямо напугали, – он говорил по-прежнему фамильярным тоном, но как это ни странно, в голосе его слышались уважительные ноты. – Когда мы встретились в коридоре, я сразу понял, что где-то видел вас, – А потом вы поднялись по лестнице, и я вспомнил. "Леди Клеверли, – сказал я себе. – Провалиться мне на этом месте, если это не леди Клеверли".
– С чего вы взяли?
– Я видел ваш портрет. И прекрасный к тому же. Ну, прямо глаз не мог оторвать от него, не знаю почему. Просто пробирает и все, если вы понимаете, что я имею в виду. Часами стоял перед ним, вот что. А потом, когда увидел вас, так сказать, во плоти, мне показалось, что я встретил привидение. "Леди Клеверли, – сказал я, – но не на картине, а живая!"
– Но я не леди Клеверли, а ее дочь. А где вы видели портрет?
– В вашем доме, разумеется, в Клеверли Корт. Где же еще?
– Вы… вы были в Клеверли Корт? – насторожилась Карина.
И вдруг у нее словно перехватило дыхание.
– Вы слуга сэра Перси? Вы вместе с ним были в Клеверли Корт? – спросила она.
– Верно. Поехали взглянуть на это местечко. Прекрасное поместье. Оно ему сразу понравилось, что правда, то правда. "Думаю, мы его оставим, Дженкинс", – сказал он. А это настоящий комплимент: он редко оставляет дома себе. Сразу же продает их.
– Вы хотите сказать, – начала Карина, и голос ее, казалось, звучал откуда-то издалека, – вы хотите сказать, что сэр Перси получил поместье от моего отца?
– Да, наверное, так оно и есть. Когда я впервые увидел вас, я подумал, что вы и есть леди Клеверли – портрет так похож на вас. Я все время думал о портрете, не знаю почему. Может, из-за того, как он нарисован, – золотые волосы, как ваши, на фоне голубого неба.
– Значит, это сэр Перси выиграл… забрал Клеверли, – произнесла Карина едва слышно.
– Конечно! Это всего лишь одна из усадеб, что он выиграл. Удивительный человек. Второго такого нет! Дом за домом, усадьба за усадьбой. "Да что вы собираетесь со всем этим делать?" – спросил я его, когда они так и начали плыть ему в руки. "Я их продам, – ответил он, – но в свое время и за свою цену". Слуга сделал паузу.
– Умный, – продолжал он дальше. – Другие игроки никогда не строят планов. Только денег просят!
– Сэр Перси и Клеверли… Я и представить не могла, – прошептала Карина.
– Для человека, конечно, удар, когда он узнает, что у него больше нет дома. Но здесь везение, просто везение. Я всегда говорю, что сэру Перси дьявольски везет.
Огромным усилием воли Карине удалось овладеть собой.
– Я хотела бы, – обратилась она к слуге, – спросить вас кое о чем.
– Спрашивайте, – с улыбкой ответил тот. – Я мастер отвечать на вопросы. Сэр Перси доверяет мне. "Оставляю это тебе, Дженкинс, – говорит он. – Ты обо всем позаботишься". А уж я слежу за тем, чтобы все шло как по маслу.
– Что я хотела узнать, не выигрывал ли недавно сэр Перси… еще один дом… в Лондоне, Парк-стрит, восемьдесят девять.
Дженкинс в раздумье почесал затылок.
– Так… дайте вспомнить. Был дом на Портмен-Сквер, магазин на Уорди-стрит, потом еще Хамильтон-Тёррас. Да, вот вы заговорили об этом, и я вспомнил дом на Парк-стрит. Восемьдесят девять, говорите? Большая гостиная, обшитая белыми панелями, верно?
– Да, – едва слышно ответила Карина.
– Ну, конечно! Я все вспомнил. Там были какие-то проблемы с бывшим владельцем? Фу, какой же я дурак, что сразу не догадался. Сэр Хьюго Клеверли! Не знаю, почему я сразу не сообразил. Мне очень жаль, мисс, истинный бог, – от растерянности он снова почесал затылок, – … но, как говорят, жизнь есть жизнь. Один возносится, другой низвергается в пучину.
Карина бессильно опустилась на стул и, уронив голову, закрыла лицо руками.
Некоторое время слуга молча смотрел на нее, потом тихонько направился к выходу.
– Простите меня, мисс, и не вешайте носа. Все пройдет. Время – лучший лекарь – так говорит моя старая мамаша, – сказал он, немного помедлив в дверях, словно хотел что-то добавить, но передумал и вышел из комнаты.
Карина сидела неподвижно, зарыв лицо в ладонях. Казалось, мысли и чувства покинули ее.
Когда наконец она пришла в себя, в комнате никого не было и только бутылка шампанского вызывающе сверкала в центре стола. В ужасе девушка отвернулась и протянула руку к сонетке. Она уже хотела позвонить, но остановилась, почувствовав, что не в состоянии ни что-либо объяснить, ни распорядиться, чтобы бутылку унесли.
В полном смятении она бросилась в спальню, борясь изо всех сил с подступающими рыданиями. Прикрыв дверь, она попыталась нащупать ключ. Потом трясущимися пальцами поискала снова. Этого не может быть! Карина взяла с прикроватного столика лампу и поднесла к двери. Ключ в замке отсутствовал. Не было его и на полу, он попросту исчез!