Алисса закончила песню, поблагодарила слушателей и повернулась к публике. Я не двигался. Ее прекрасные глаза встретились с моими. Она глубоко вдохнула и, немного задрожав, выдохнула. Неуверенными шагами она приблизилась ко мне. Стоя друг напротив друга мы вроде как улыбались и хмурились одновременно.
— Привет, — сказала она.
— Привет, — ответил я.
Мы хмурились и улыбались.
— Могу я проводить тебя домой? — спросил я.
— Хорошо, — ответила она.
Когда мы вышли, на улице шел дождь. Мы делили на двоих ее зонтик в горошек до самого дома.
— Ты была там удивительна, Алисса. Это лучшее твое выступление из всех, что я слышал. На самом деле, это в принципе лучшее выступление из всех, что я слышал.
Она не ответила, но уголки ее губ приподнялись. Как только мы подошли к ее крыльцу, она открыла рот, чтобы пригласить меня зайти, но я покачал головой.
— Я больше не могу.
Боль разочарования вспыхнула в ее голубых глазах. А потом краска смущения залила щеки.
— О, да. Ничего страшного.
Я понял, что своими простыми словами причинил ей боль.
Я так устал.
Это был очень длинный день.
Длинная жизнь.
Длинная утомительная жизнь.
— Я снова болен, Алисса, — я провел пальцами по лбу.
Ее взгляд беспокойно заметался.
— Что? Что случилось? Как? Чем?
Я понизил голос и пожал плечами.
— Тобой.
— Что?
— Я вернулся, и мой мир снова рухнул. Я вернулся в свое прошлое, но на этот раз все еще хуже, потому что мой брат болен, и меня сразу потянуло к моему самому сильному кайфу, чтобы забыться. Я пошел к тебе. Ты всегда была моим убежищем, Хай. Ты была моим спасением от всего дерьма, которое меня окружало. Но это несправедливо по отношению ни к тебе, ни ко мне. Я хочу очиститься. Я хочу быть в состоянии устоять и не искать необходимости забыться, но это значит, что я не смогу снова заболеть, и мы не сможем продолжать все это. Мы не можем спать вместе. Но ты нужна мне.
— Ло…
— Подожди. Позволь мне понять это, потому что оно слишком долго крутится в моих мыслях. Я знаю, что уже не тот парень, которым был тогда, но какая-то его часть все еще сохранилась во мне. Знаю, мы решили, что секс ничего не значит, но, думаю, оба знаем, что он все решает, поэтому не можем больше так поступать. Но ты нужна мне. Мне нужно, чтобы ты была моим другом. Вся моя жизнь была жестокой. И все в этой жизни ожесточало и меня. Кроме тебя и Келлана. И знаю, просить тебя об этом сейчас эгоистично, потому что я нуждаюсь в ком-то, кто поддержит меня, пока я сам пытаюсь поддержать моего брата. Но ты нужна мне. Мне нужно, чтобы ты снова стала моим другом, но и только, потому что я не могу опять причинить тебе боль. Я не могу быть с тобой, но я нуждаюсь в тебе. Ты мне нужна. Мы не будем говорить о прошлом. Мы не будем волноваться о будущем. Но мы просто будем нами. Будем друзьями. Здесь и сейчас. Если ты не против этого? Потому что мне не хватает смеха, а с тобой я всегда смеялся. Мне не хватает общения, а с тобой я всегда мог поговорить. Мне не хватает тебя. Поэтому я спрашиваю, можем ли мы снова стать друзьями?
Она прислонилась к дверному косяку и глубоко задумалась, а потом на ее губах появилась улыбка.
— Мы никогда не переставали быть друзьями, Логан. Просто у нас был странный тайм-аут.
Глава 34
Алисса
Когда напряженность между мной и Логаном наконец-то поутихла, и мы нашли путь к новой дружбе, начали вылезать подводные камни в отношениях Келлана и Эрики. Однажды поздним вечером, после неприятного визита к врачу эти двое вошли в дом, ссорясь. Я сидела на диване, раскладывая лекарства Келлана, которые Эрика просила меня получить в аптеке. Я оставалась у них несколько дней в неделю, просто чтобы чем-то помочь. К тому же беспокоилась за Келлана больше, чем готова была себе признаться.
— Ты не слушаешь! — кричал Келлан.
— Нет, я слушаю. Ты говоришь, что не хочешь жениться на мне.
— Конечно, я хочу жениться на тебе, Эрика. Но сейчас это не имеет смысла. Если я умру, ты останешься со всем моим багажом. Со всеми счетами, со всеми…
— Мне все равно!
— Ну что ж, прекрасно!
— Почему ты так себя ведешь?
Эрика повернулась ко мне.
— Алисса, ты можешь сказать Келлану, насколько он неблагоразумен?
Я приоткрыла губы, но прежде чем смогла ответить, Келлан сказал: