Когда Петр вернулся к машине, Тарасов протянул ему написанный рапорт. Капитан быстренько пробежал документ сверху вниз. Вроде бы все верно. Он оглянулся, чтобы поблагодарить Саундова, но тот уже ушел. Зато прижавшиеся друг к другу на крыльце Орлов и Минина от его взгляда не ускользнули. Значит спросонья он пришел к правильному выводу. Баконин усмехнулся своей догадливости и приказал Тарасову садиться в машину. Но поехал не сразу, сначала связался по радиотелефону с Мурманском.
— Да, вас слушают, — голос в трубке был незнакомым и недовольным.
— Говорит капитан Баконин. С кем имею честь?
— Генерал Сидоров, ФСБ. Что там у вас, капитан?
— Разрешите доложить, в ходе оперативно-следственных мероприятий удалось установить, что часть террористов покинула верфь на шести одинаковых иномарках.
— И ради такой ерунды вы нас от работы отрываете? — генерал чуть ли не рычал в трубку.
— Но я думал… — Баконин даже растерялся, — может их как-нибудь перехватить можно?
— Цвет и модель вы, конечно, не знаете! — генерал даже не спрашивал, а утверждал.
— Так точно.
— Значит если хоть одна из машин отстанет или поедет по другому маршруту, то от всей вашей информации останется пшик? Лучше прекратите нам голову дурить! Еще вопросы есть?
— Так точно. Автоколонна за телами погибших вышла?
— Сейчас узнаю, — некоторе время в трубке были слышны лишь какие-то отдаленные разговоры, — да, 20 минут назад. К чему вам это?
— Я передам рапорты о проведении работ с главным этой автоколонны.
— Хорошо. Все. Отбой.
Баконин положил трубку и мысленно отматерил себя от всей души. Дурак, сопляк, Боже, до чего же он наивен! Ведь предупреждал же его Орлов — начальство в такой ситуации лишь за свою задницу печется. А он хотел своей информацией заставить их что-то сделать. Ладно, хватит сопли жевать, пора и дело делать.
Выведя машину за ворота верфи, капитан чуть притормозил и бросил Тарасову:
— Ну, теперь ты — главный. Показывай, как ехать, чтоб следы преступников не перекрыть.
— Давайте выйдем на дорогу, а с дороги съедем рядом с тем местом, где их машины съезжали. Так лучше всего. Товарищ капитан, разрешите вопрос.
— Разрешаю, — Баконин уже, чтобы не терять зря времени, ехал по грунтовке, соединяющей дорогу с верфью.
— А зачем мы Саундова оставили? Он бы пригодился труп грузить.
— Послушайте, Тарасов, вы оба хорошо поработали. И он, думаю, оказался полезен даже раненым. Представьте себе — мы грузим труп на заднее сиденье. Два человека садятся вперед. Третьему остается либо багажник, либо возращаться пешком. Уж лучше я сам приму участие в погрузке, чем так буду издеваться над подчиненными.
— Спасибо… Притормозите… Вот после того столба съезжайте с дороги, там должен быть удобный спуск.
Еще пара минут по бездорожью — и они добрались до места стоянки машин преступников. Выйдя из машины Баконин огляделся место было выбрано на редкость удачно. Машины стояли в ложбине между двух холмов, ни верфи, ни дороги видно не было за холмами. А если бы кто и увидел свет машин, то на верфи бы подумали, что свет с дороги, а на дороге — наоборот.
Тарасов отошел чуть в сторону и остановился, склонившись к земле:
— Товарищ капитан, идите сюда. Вот они — следы, Видите, уехало ровно шесть машин.
— Спасибо, сержант, я не собираюсь перепроверять вашу работу. Лучше покажите тело.
— А, оно чуть подальше. Идемте.
Тарасов направился куда-то в сторону и от верфи и от дороги. Капитан сперва удивился такому направлению, но когда сержант полез на холм, который был ближе к верфи, понял, что тот просто огибал большое выжженное пятно на земле — след взорванной морпехами машины, чтобы не затоптать эту «улику». А прямо на вершине этого холма лежал человек.
Обычно мы начинаем окидывать взором другого человека, начиная с головы. Принято считать, что именно лицо может сообщить нам больше всего. Но поднимаясь по холму Баконин сперва увидел дешевые кожанные сандалии. И с каждым шагом, приближавшим его к вершине, он мог видеть все больше и больше. За обувью последовали полусогнутые ноги, и он отметил про себя, что это хоть маленькая, да удача. Может быть получится засунуть труп в машину так, что удастся закрыть заднюю дверцу. Спустя еще пару шагов уже стал виден корпус с торчащим из него ножом и нелепо заломленной рукой, пытающейся дотянутся до причинявшего боль орудия убийства.