— Это ваша идея, сударыня? — воскликнула Алида.
— Я думала об этом с тех самых пор, как приехала в Россию, но поняла, что это нелегко, и теперь пригласила Владимира приехать в Петербург. — На щеках Алиды все еще блестели слезы, но она внимательно слушала великую княгиню. — Владимир — частично грузин, а грузины — это не русские. Эта страна присоединилась к России только в этом столетии, а последняя часть территории — всего несколько лет назад. — Она улыбнулась: — По характеру грузины совсем не похожи на русских: это веселые, жизнерадостные люди, и в них нет ни капли татарской или славянской крови. Вы увидите, дорогое дитя, что грузины почти не бывают жестокими.
— Я не… поняла, — почти неслышно прошептала Алида.
— Все, кто служит у Владимира — а у него большие владения, — свободные люди. Поэтому он уже много лет пытается убедить царя внушить русским дворянам, чтобы те освободили своих крепостных. Он принимает большое участие в работе комитета по освобождению.
Алида поднесла руки к лицу и кончиками пальцев смахнула слезы.
— Может быть, мне… вернуться, ваше высочество, и… извиниться?
— Думаю, это было бы правильно!
Алида встала.
— Мне следовало бы подумать… прежде, чем говорить, — неуверенно произнесла она.
— Это нам всем не помешает! — ответила великая княгиня. — Но, к счастью, мы многое забываем, иначе было бы просто невозможно жить! — Она ободряюще улыбнулась Алиде: — Идите и помиритесь с моим дорогим Владимиром! Он поймет все, что вы скажете.
Господин Строенский все еще играл, когда Алида вышла из гостиной. Она очень медленно пересекла приемную, по которой буквально пролетела несколько минут назад.
Что же сказать? Да, извиниться будет трудно!
Она поняла, что поступила глупо и опрометчиво, а ведь за это ее не раз наказывал дядя и часто осуждал отец.
Девушка открыла дверь в библиотеку и тихо вошла туда, робея перед неприятным объяснением.
Князь по-прежнему сидел перед камином и смотрел на пламя. Он не слышал, как вошла Алида. Она некоторое время наблюдала за ним, заметив на его лице грустное, почти безнадежное выражение.
Почувствовав ее присутствие, он поднял глаза.
Их взгляды встретились, и Алиде показалось, что произошло что-то странное, неожиданное, что-то чудесное, околдовавшее их обоих. Сначала она не могла сдвинуться с места и едва дышала, потом тихо, еле слышно произнесла:
— Я вернулась… чтобы извиниться перед вами!
Глава 5
Князь встал, и Алида медленно, словно загипнотизированная, подошла к нему.
Дойдя до камина, она застыла. Князь казался ей большим, высоким, заполняющим все пространство. Помолчав секунду, она произнесла:
— Простите меня! Я не поняла вас!
Их глаза встретились, и вдруг князь неожиданно спросил:
— Кто вас бил?
Алида почувствовала, как яркая краска заливает ее щеки. Отвернувшись к огню, она тихо ответила:
— Мой дядя.
— Как можно бить такой цветок? — задумчиво спросил князь, но Алиде показалось, что она ослышалась, — Может быть, сядем? — тихо предложил он, указав Алиде на кресло, в котором она сидела раньше. Но она опустилась на шкуру белого медведя, разостланную перед камином.
Серое платье мягко облегало ее фигуру. Она сидела так, что князю был виден только ее маленький прямой носик и изящный силуэт на фоне огня.
Он сел в кресло и стал смотреть на нее. После молчания, длившегося, казалось, вечность, князь тихо спросил:
— Почему ваш дядя бил вас? Что вы могли натворить?
— Он ненавидит меня.
Алида чувствовала, что должна сказать князю правду. Он не расспрашивал ее, но она понимала: он ждет ее исповеди. Через несколько секунд она неуверенно начала:
— Может быть, это и не так. Дядя не столько ненавидит меня, сколько…. наказывает за… поступок отца, который он не одобряет.
— Что же такое совершил ваш отец?
В голосе князя не было любопытства, однако вопрос прозвучал как команда, и Алида не задумываясь, ответила:
— Он женился на моей маме… которую дядя не одобрил… — Вдруг она вспомнила, что дядя не велел рассказывать в Петербурге о женитьбе отца. Она повернулась к князю и со страхом в голосе произнесла: — Мне запретили говорить об этом. Пожалуйста, не говорите Мэри, что я рассказала вам!
— Все, о чем мы здесь говорим, останется между нами, — пообещал князь. Немного помолчав, он добавил: — Я попросил великую княгиню привести вас в эту часть дворца, потому что здесь никто не подслушивает.