- А вот и нет, - счастливо ухмыльнулась Маия, целуя своего младенца прямо в его румяную щёчку. Тот наконец-то от такого переизбытка ласки довольно уснул, и девочка скороговоркой продолжила: - Я набралась наглости и напрямую спросила Невидимку, что случается с теми, кого выгоняют из школы. Так он и ответил, что ерунда всё это, и отчисленных просто сажают в берёзовые дома, бумажки перекладывать...
- А ты уши и развесила, глупая, - резко оборвала её Тамия, встречая мягкий невинный взгляд изумрудных глаз своим непоколебимым взором тёмно-голубых с золотыми искорками зрачков. - Чуяло моё сердце, нельзя тебя одну никуда отпускать, а уж к Невидимке - тем более... Давай уж, рассказывай.
- Ча-во?
- Как чего! Как ты меня и всех своих учителей по гроб жизни опозорила, да все тайны своих бедных подружек безжалостному начальству выдала.
Светловолосая девочка смотрела на неё искренне обиженным, раненым в самое сердце взглядом. Закусив губу, она попыталась убедить себя, что это всё игра, что её ненаглядная зазноба просто пожурит её сейчас по-дружески и перестанет, отойдёт, потеплеет, вновь превратится в то маленькое любящее солнышко, которое она так обожает... и строгий взор таких знакомых, тёмных бескомпромиссных глаз резко поставил её на место. Подруга ясно давала ей понять, что она по-настоящему виновата сейчас, и не будет прощена просто так, за красивые глаза.
Потупив взор, потухшая звёздочка принялась поникшим голосом пересказывать дословно всё своё «собеседование» у начальника тайной службы. По пути Тамия постоянно останавливала её, заставляя вспоминать каждый момент во всех подробностях, где кто стоял и куда смотрел, да как реагировал, да не лицом, бесполезная ты гиперактивная пустышка, а что у него было в глазах, в незаметных жестах, в повороте головы и положении рук! Попутно она давала, честно говоря, совершенно обоснованные и полезные комментарии, наподобие этого:
- Ты с самого начала взяла хороший темп, да только не смогла его удержать. Что с твоими-то данными, откровенно говоря, странно. Да знаю я, знаю, что ты совсем не об этом думала! Что мне теперь прикажешь сказать? «Молодец, девочка, на тебе пирожок?» Если уж взялась за роль маленькой проказницы - почему не вскрикнула изумлённо, оглушительно, когда он картинку в окне поменял? Заверещала бы, мол: «о, Господи Боже, что ж это происходит-то! Вы все здесь сидите, и не знаете, что школа-то наша с места на место перескакивает!!!» Ведь умеешь же, когда не надо, подкрасться со спины и такое выдать, что до печёнок пробирает, а как до дела дошло - так вот ведь, застеснялась!
Когда, однако, Маия попыталась за разговором отлынивать от своего основного занятия, ярковолосая подружка так на неё взглянула, что все прошлые смертоубийственные взоры тут же показались ей детскими шалостями. Осторожно прижав очередного беспокойного ребятёнка к плечу, Тамия склонилась к подруге и прошептала ей на ухо такие слова, которые та, сама жуткая сквернословка, никогда не решилась бы произнести на людях. У неё буквально похолодело на сердце, когда взросло выглядящая девушка отстранилась, встряхнув каштановыми прядями и ласково, с искренним теплом взглянула на младенца, ухватившего своим бессильным пока что кулачком её волосы в один пучок и со всей детской мочи выдирающего их. По своему опыту она знала прекрасно, что такая постоянная пытка, пусть даже слабыми детскими руками, причиняет самую настоящую, недетскую боль, но по доброму, такому идеальному и нежному лицу Тами совсем не было заметно, что малыш причиняет ей какие-либо неудобства. В голове Маии вдруг пронеслась предательская мысль, что с таким же вот лицом она может взять, да и осуществить свою жуткую угрозу - и даже не поморщится. Схватив новое расплакавшееся дитя, она поторопилась защекотать его до смерти, подбрасывая к потолку и бездумно-весело напевая, стараясь поскорее забыть все свои сумасшедшие выдумки, чем только заслужила ещё один безумный взгляд от подруги и покручивание пальцем у виска.
Когда она наконец-то довела до конца свой невесёлый рассказ, Тамия вздохнула так тяжело, словно груз всего мира свалился с её плеч, и вытерла рукавом пот со лба. Опускаясь на секундочку на безучастно стоящую рядом табуреточку, которой во все времена Лицея никогда не доставалось много работы, девушка привычно встряхнула головой, прогоняя с глаз пряди волос.
- Сил моих больше нет, - призналась она, устало глядя в пустое пространство. - Пойми же ты, они только и ждут того, что мы где-нибудь поскользнёмся, оступимся на мгновение - а они это запротоколируют, подтвердят показаниями трёх свидетелей и разом перечеркнут всю нашу многолетнюю работу! Многолетнюю, Маинья! Да чего я тут распинаюсь. Это же бесполезно! Ты всё слышишь, но чтобы вколотить слова в твою железобетонную башку, самой огромной колотушки не хватит!