- Quel accident? Шарль!
- Ничего страшного, но поторопитесь!
Всхлипывая, она выбежала из номера. Отсчитывая секунды: "одна, две, три, четыре..." - он порылся в столе. Ничего, кроме рекламных проспектов. "Семь, восемь..." - в туалете тоже ничего. Пустая бутылка из-под ликера на тумбочке рядом с кроватью. "Пятнадцать, шестнадцать..." - в ванной, в мусорной корзине - книжка. "Двадцать четыре, двадцать пять..." - схватив книжку и бутылку, он спустился по лестнице и выскочил на задний двор.
Пол-литровая бутылка из темно-коричневого стекла была немецкой. На липкой этикетке он прочитал, "Belchen-geist, Schwarzwalder Hausbrennerei, Munstertal". В книжке под названием "Семь девственниц за одну ночь" он не нашел ни подчеркнутых абзацев, никакой записки между страниц. На странице с загнутым уголком он прочел: "Рыдая, она неистово умоляла, просила, упрашивала, ползала на коленях, цепляясь ногтями за его рукав: "Только не трогай мою сестренку!" Но, грубо отпихнув ее обнаженное тело, он встал перед молоденькой девушкой, сжавшейся в комок и прижимавшей к своей едва наметившейся груди разорванную рубашонку; ужас застыл в ее глазах. "Иди сюда", - усмехнулся он, сдергивая рубашку".
У черного хода гостиницы стояла машина, из которой выгружали куски красного мяса. Один кусок упал; мальчик в белой куртке, оглянувшись, стряхнул с него песок и поволок на кухню. С грохотом задом подъехал мусоровоз, чтобы вобрать в себя содержимое бачков с отходами.
Рядом с университетом Коэн купил немецко-французский словарь и карту Германии. В кафе у фонтана он попытался перевести то, что было написано на этикетке бутылки. "Geist" означало дух, ум или разум, однако он не мог найти значение слова "Belchen". Даже со словарем смысл того, что было написано на этикетке, приклеенной с другой стороны бутылки: "Jeder, der recht froh gestimmt, gern den Belchengeist mal nimmt... ", тоже был ему непонятен. "Schwarzwald", однако, переводилось как "черный лес", и находился он, судя по карте, в юго-западной части Германии, в пятистах километрах от Кёльна. В центре Шварцвальда было написано слово "Belchen", за которым следовала цифра 1414.
- Вам надо было оставить мне ключ от багажника, - сказал мастер автомастерской. - А так, я не смог закрасить красные края; так что, они остались видны.
- Са va. Моей девушке все равно.
- Ради этой женщины вы решили все поменять? - Он кивнул на волосы Коэна.
- У меня есть брат-близнец. Я боюсь, как бы она не переспала с ним по ошибке.
- Она получила бы двойное удовольствие, - сказал мастер. Коэн заплатил ему и, оставив теперь уже черную блестящую "альфу" в переулке недалеко от вокзала, позвонил в гостиницу "Де Терм".
- Это Гослин, - сказал он по-английски.
- Да, мистер Гослин?
- На мое имя есть что-нибудь?
- Нет, месье.
- Хорошо. Кажется, в воскресенье я заказывал разговор из своего номера. Мне опять нужно позвонить туда, но я потерял номер.
- Un moment. Я посмотрю в книге. - В замолчавшей трубке раздавалось жужжание. - Алло, месье Гослин? В воскресенье вы звонили в Германию, в Ноенвег. Вам нужен этот номер?
- Да.
- Alors, c'est 5-1243.
В кафе на площади Де ля Либерасьон он заказал ар-маньяк и развернул карту Германии. Пробило семь; на влажных гулких улицах пахло ранними цветами и бензином. По навесу застучали капельки дождя.
Ноенвег был в четырех километрах южнее Белхена - горы высотой в 1414 метров. Чувство какого-то спокойного удовлетворения охватило его. Он еще заказал арманьяк. Свет подфарников скользнул по мокрым камням; на парапетах сидели нахохлившиеся грачи и голуби; скворцы и вьюрки суетились в ветвях платанов. Откуда-то взятая строка всплыла в его памяти: "В самое сердце огня, в безмолвие", но он не мог вспомнить, откуда это. Вдыхая теплый чистый запах дождя, он начал продумывать свой маршрут до Ноенвега.
За соседним столиком одиноко сидела женщина со спутанными волосами, покачивая головой в такт мелодии, которую наигрывал сидевший на тротуаре под дождем гитарист. Большинство расположившихся за другими столиками читали вечерние газеты и как бы не замечали эту женщину, почесывавшуюся и напевавшую себе что-то под нос.
Она была в грязном, рваном, поношенном платье, лицо и руки чем-то измазаны. Пробормотав что-то бессвязное по-итальянски, она замолчала, затем, тряхнув своими сальными волосами, вновь запела, повернулась и посмотрела на него своими широко раскрытыми глазами.
- Я знаю твою судьбу.
- Non, merci.
Она кокетливо улыбнулась, обнажив обломки коричневатых зубов, торчавших из десен кофейного цвета.
- Когда знаешь будущее, меньше теряешь. Он вернулся к своим мыслям. Усилившийся дождь струйками растекался по тротуару. Она поманила его рукой.
- Многих опасностей можно избежать, если знать о них заранее. На некоторые вопросы есть ответы.
Он допил арманьяк и, вытащив из кармана деньги, отсчитал несколько монет на стол.
- Сколько ты хочешь?
- Пять новеньких франков. - Сев напротив, она собрала монеты со стола. - Для начала я вижу, что ты не хочешь слушать. - Она взяла его руку. Твоими поступками руководит сердце, оно у тебя сильное. - Она посмотрела в его раскрытую ладонь. - От любви ты перенес много боли. Впрочем, как и все. Любовь может быть губительнее ненависти, хотя она придает тебе больше сил. Ты глубоко запрятал свое сердце, вот здесь, видишь? Ты заблуждаешься, но у тебя хватит силы преодолеть это.
- А будущее?
- Пустое. Я не верю в него.
- В мое будущее?
- В линию жизни. Я держала руки молодых парней, убитых в бою, так же, как и твою. И видела длинную линию жизни на их ладонях. Это ни о чем не говорит. - Она облизнула верхнюю губу. - Ожидания обкрадывают жизнь. Не рассчитывай на них.
- Так у меня короткая линия жизни?
- Ты ничего не хочешь слушать. - Она повернула его руку. - Ты умрешь, как только перестанешь жить.
- И за это я должен платить пять франков? Она резко встала и задвинула свой стул.
- Держи, - она кинула его монеты на стол. - Я возвращаю тебе твою судьбу. - Она пошла от столика к столику, спрашивая: "Не желаете ли узнать свою судьбу?" Люди, не отвечая, смотрели в свои газеты. Через несколько минут она скрылась в бисерной завесе дождя за тентом.
Он ехал по мокрым блестящим улицам, пока не увидел другую черную "альфу". Он поменял номера, открыл окно с противоположной от водителя стороны и достал из ящика страховое и регистрационное свидетельства. Он закрыл окошко и, убедившись в том, что не оставил следов, поехал по автомагистрали на север к Лиону.
В шесть утра он выехал из Лиона и переложил "маннлихер" под заднее сиденье. Еще не было восьми, когда он миновал Безансон, а около полудня остановился заправиться недалеко от границы, у Мюлуза. Немецкий контрольный пост был у дороги на восточном берегу Рейна.
- Значит, месье Сегер, - сказал таможенник, - вы взяли эту машину у некоего месье Жака Бонневилля в Эксе?
- Это мой друг, он прилетит самолетом на следующей неделе и встретит меня в Мюнхене.
- D'accord. Но я должен посмотреть ваши водительские права.
- Мне сказали, что они мне не понадобятся. Видите ли, я потерял их, и мне должны прислать из Тулона новые.
- Кто сказал, что они не понадобятся?
- В немецком консульстве в Марселе.
- Они цвели вас в заблуждение. - Руки офицера лежали на ремне рядом с пистолетом. - В Германии вам необходимо иметь водительские права.
- У меня же есть.
- Вы должны иметь их при себе. Вам придется вернуться во Францию и получить временные.
Коэн вновь пересек реку в обратном направлении в сторону Франции. Офицер на французском контрольном пункте тоже спросил у него права. Коэн повторил свою версию.
- Но вы же не француз?
- Моя семья из Тулона, но большую часть своей жизни я прожил в Канаде.
- У вас есть канадский паспорт?
- Нет, я же французский подданный.
- Очень жаль, месье Сегер, но во Франции нельзя ездить без документов. Вам придется оставить машину здесь и доехать до Мюлуза на автобусе, там вы получите временные права.
На часах в контрольном пункте было без десяти минут час. Коэн подождал рейсового автобуса, который пришел в 1.30, и в три был в Мюлузе. Понадобилось еще полчаса, чтобы разыскать контору, где, просидев в очереди до 4.30, он узнал, что никакой Люк Сегер, родившийся 12 февраля 1949 года в Тулоне, нигде не значился.