И как только эти сомнения родились в его мозгу, луч исчез.
Проклиная себя за глупость и нерешительность, Глеб стал лихорадочно разгребать снег, не чувствуя боли в закоченевших пальцах. Обламывая ногти об острые, словно сделанные из железа, ледяные кристаллы.
Вскоре с настом было покончено, дальше пошел уже рыхлый снег, и копать стало намного легче.
Вот только луча он больше не чувствовал и копал наугад, выбрасывая из глубокой, образовавшейся в боку высокого сугроба норы пригоршни ледяного снега.
Он уже замерз настолько, что перестал чувствовать холод. Знал — это опасный признак, предшествующий полной отключке сознания, и все-таки продолжал копать, убыстряя движения и стараясь усиленной работой вернуть хоть немного тепла своему замерзшему телу.
Меховая куртка, которую он соорудил из содранной с убитых крысидов одежды, плохо держала тепло. Сквозь ее многочисленные прорехи беспрепятственно проникали порывы холодного ветра, и Танаев понимал, что если в ближайшие пару часов ему не удастся развести костер, то он не сделает это уже никогда.
Но он продолжал раскапывать сугроб и, погрузившись в его ледяное чрево почти полностью, вдруг понял, что здесь значительно теплее...
Ну конечно, так и должно быть. Плотная корка наружного снега хорошо держала форму сугроба, а толстый слой снега не позволял холоду проникнуть в нору, которую Глеб выкопал.
Недаром эскимосы, застигнутые пургой на охоте, вдали от стойбища, сооружали снежные хижины, в которых спокойно могли переждать любую непогоду.
Ему бы следовало вернуться к месту сражения и поискать какое-нибудь орудие, способное заменить лопату, чтобы ускорить работу. Но, побоявшись потерять этот сугроб, Танаев отказался от подобной мысли.
Неожиданно он поймал себя на том, что его движения замедлились. Его явно клонило в сон. И это было очень опасным признаком. Если он заснет внутри ледяного сугроба, не приняв дополнительных мер по сохранению тепла, ему отсюда не выбраться.
Но для любых разумных действий пришлось бы прервать поиски исчезнувшего теплового луча.
Он уже начал убеждать себя в том, что луч ему почудился, что ничего не было, он ищет пустышку, призрак. И если враги устроили ему эту ловушку, то они поступили мудро. Не понадобилось никаких хитроумных приспособлений. Достаточно поманить человека несбыточной надеждой — и он сам закопает себя в сугроб.
На какое-то время эта мысль отрезвила его, заставила прекратить работу. Он совсем было собрался выбраться наружу, когда вновь ощутил упругую силу, исходившую теперь снизу. Источник находился прямо под ним, и Глеб снова принялся лихорадочно раскапывать снег.
Минут через пять его рука наткнулась на какой-то предмет, и он замер, осторожно ощупывая его, боясь потерять, боясь поверить.
Но пальцы закололо совсем не от холода. Благословенное тепло шло через его руку от таинственного предмета, согревая все тело. И еще не ощупав его, не очистив от снега, он представил форму этого предмета так ясно, словно уже держал его в руках.
Крест. Волшебный серебряный крест брата Альтера нашел его. Нашел сам и указал ему путь. Крест сумел, благодаря заключенной в нем силе, каким-то непостижимым образом вырваться из лап черных тварей и позвать Танаева...
Глеб держал его перед собой, ослепленный нежданным блеском серебра в узкой холодной норе.
Глава 30
Танаев горько пожалел о том, что не умеет управлять волшебной силой креста, как Альтер. Связаться бы с Валамским монастырем, вызвать помощь... Но это были пустые мечты, и потому, успокоившись и освоившись со своей драгоценной находкой, он медленно стал выбираться из норы в сугробе, извиваясь, как змея, чтобы не обрушить хрупкий свод.
Снаружи дыхание ледяного ветра усилилось, но теперь, когда он, расстегнув куртку и рубашку, перекинул через голову толстую серебряную цепочку и повесил крест на грудь, ему стало теплее.
Вначале Глеб принял это за игру воображения, подхлестнутого находкой, но вскоре понял, что крест и в самом деле греет изнутри его замерзшее тело. Эйфория, пришедшая на смену ледяному равнодушию, могла оказаться не менее опасной, поскольку мешала трезво оценить обстановку и правильно рассчитать свои силы. Но, по крайней мере, теперь у него появился четкий и ясный план. Нужно было срочно возвращаться к скале, на которой они держали оборону против крысидов, и выяснить, куда пошли Годвин с монахом, пока метель окончательно не замела все следы.