— Но я не получал подобного задания. И считаю тренировки с таким оружием полнейшей нелепостью. У вас что, нет ружей?
— Ружья у нас есть. Вот только в узком пространстве подземных туннелей, да еще в полной темноте, они совершенно бесполезны. Особенно если на вас неожиданно нападут сзади.
А насчет задания... Мы не убийцы, чтобы отправлять к вратам нетренированного воина, так что берите меч, «брат» Танаев, и покажите, на что вы способны.
В слово «брат» Миранд сумел вложить такую явную иронию, что Танаев невольно почувствовал гнев. Он никогда не уклонялся от брошенного ему вызова, и потому, не возражая больше, взял меч и встал в боевую позицию, вспоминая те немногие уроки фехтования, которые он успел получить на тренировочной базе в свою бытность десантником, и тот небольшой опыт, который успел приобрести за время похода к монастырю. Но этого было мало, слишком мало, чтобы продержаться против опытного воина, каким, несомненно, являлся Миранд. Танаев понадеялся на быстроту своей реакции и едва не поплатился за это в самом начале поединка.
Миранд ринулся на него, с совершенно непостижимой для своей комплекции скоростью, а приблизившись вплотную, обрушил на Танаева целый каскад ударов, слившихся в неразрывную серию.
Какое-то время навигатор, порядком подзабывший древнее искусство фехтования, еще успевал уклоняться от самых опасных ударов, но в один из моментов, когда его меч скрестился с мечом Миранда, внимание Глеба отвлекла странная вспышка света, возникшая в месте соприкосновения боевой стали.
Не так уж прост оказался этот «тренировочный меч». Тонкая, как бумажный лист, сталь, из которой было изготовлено оружие, тем не менее не позволяла лезвию изгибаться, даже во время экстремальных нагрузок. Вот и сейчас, отразив очередной удар, меч не прогнулся, как того ожидал Танаев, и его толщина, видимо, не имела к этому никакого отношения.
Чтобы справиться с бешено наступавшим на него Мирандом, наносившим своим оружием удары, вовсе не похожие на тренировочные, Танаев, как это с ним иногда бывало в наиболее напряженные моменты его жизни, перешел в ускоренное временное измерение. Мир вокруг замер, растянулся на тысячи долгих секунд, и он увидел, как лезвие мирандовского меча неторопливо, словно затаившаяся для броска кобра, совершает вокруг лезвия его собственного меча круговое движение, постепенно отводя его руку, державшую оружие, в сторону и вниз, каким-то неизвестным Глебу приемом.
Он понял, для чего это делалось и каким будет следующее движение его противника, но, несмотря на свою увеличившуюся быстроту реакции, уже ничего не успевал сделать. Слишком поздно включились его уникальные способности, ускорявшие движения в несколько раз. Глеб успел присесть и отклониться всем корпусом назад, стараясь уйти от приближавшейся к его груди полосы боевой стали, но сделал это недостаточно быстро.
Меч Миранда, пробив отчаянную защиту Танаева, прошел над его правым плечом и вдруг, изменив направление своего движения, коснулся его шеи, легко прорезав куртку. Судя по резкой боли, лезвие проникло достаточно глубоко в его тело, и у Танаева не осталось ни малейшего сомнения в том, что Миранд нанес ему рану умышленно.
Сразу же после своей сокрушительной атаки его противник отпрянул назад и опустил меч к земле, словно возвещая об окончании поединка.
Но теперь Танаев почувствовал настоящий гнев и, подстегнутый вспышкой ярости и боли, бросился в ответную атаку.
Он был уверен, что его последний выпад достигнет цели, и уже не думал о том, что оружие в его руках совсем не похоже на тренировочное и способно наносить серьезные раны.
Однако Миранд, в самый последний момент, ускользающим и невероятно быстрым движением успел приподнять свой меч и отразить удар Танаева.
Пропустив противника мимо себя, он вихревым движением выбил оружие из рук Танаева, и меч, с жалобным звоном пролетев через всю площадку, вонзился в изгородь.
— Успокойтесь, мой разгневанный брат! Успокойтесь. Я должен был увидеть вашу кровь.
Они стояли друг против друга, тяжело дыша, и левая рука Танаева все еще искала на поясе несуществующую рукоятку виброножа, который он предусмотрительно снял перед поединком.
— Зачем? — хрипло спросил он, постепенно усмиряя собственную ярость и понимая, что Миранд не собирается продолжать поединок и не воспользуется только что полученным преимуществом.
— Вы ведь уже поняли, что это не простые мечи. Их ковали в наших кузницах, и на завершающем этапе раскаленную сталь натирали порошком шунгита. Его зерна вплавились в поверхность лезвия, и теперь, если этот меч проникнет в тело существа, в жилах которого течет темная кровь, он выделит энергию, способную превратить противника в горстку пепла.